Лес и дол видений полны что такое. Лукоморье
У лукоморья дуб зеленый,
Златая цепь на дубе том:
И днем и ночью кот ученый
Всё ходит по цепи кругом;
Идет направо - песнь заводит,
Налево - сказку говорит.
Там чудеса: там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит;
Там на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей;
Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон, без дверей;
Там лес и дол видений полны;
Там о заре прихлынут волны
На брег песчаный и пустой,
И тридцать витязей прекрасных;
Чредой из вод выходят ясных,
И с ними дядька их морской;
Там королевич мимоходом
Пленяет грозного царя;
Там в облаках перед народом
Через леса, через моря
Колдун несет богатыря;
В темнице там царевна тужит,
А бурый волк ей верно служит;
Там ступа с Бабою Ягой
Идет, бредет сама собой;
Там царь Кащей над златом чахнет;
Там русской дух... там Русью пахнет!
И там я был, и мед я пил;
У моря видел дуб зеленый;
Под ним сидел, и кот ученый
Свои мне сказки говорил.
Одну я помню: сказку эту
Поведаю теперь я свету...
Дела давно минувших дней,
Преданья старины глубокой.
В толпе могучих сыновей,
С друзьями, в гриднице высокой
Владимир-солнце пировал;
Меньшую дочь он выдавал
За князя храброго Руслана
И мед из тяжкого стакана
За их здоровье выпивал.
Не скоро ели предки наши,
Не скоро двигались кругом
Ковши, серебряные чаши
С кипящим пивом и вином.
Они веселье в сердце лили,
Шипела пена по краям,
Их важно чашники носили
И низко кланялись гостям.
Слилися речи в шум невнятный:
Жужжит гостей веселый круг;
Но вдруг раздался глас приятный
И звонких гуслей беглый звук;
Все смолкли, слушают Баяна:
И славит сладостный певец
Людмилу-прелесть и Руслана
И Лелем свитый им венец.
Но, страстью пылкой утомленный,
Не ест, не пьет Руслан влюбленный;
На друга милого глядит,
Вздыхает, сердится, горит
И, щипля ус от нетерпенья,
Считает каждые мгновенья.
В уныньи, с пасмурным челом,
За шумным, свадебным столом
Сидят три витязя младые;
Безмолвны, за ковшом пустым,
Забыли кубки круговые,
И брашна неприятны им;
Не слышат вещего Баяна;
Потупили смущенный взгляд:
То три соперника Руслана;
В душе несчастные таят
Любви и ненависти яд.
Один - Рогдай, воитель смелый,
Мечом раздвинувший пределы
Богатых киевских полей;
Другой - Фарлаф, крикун надменный,
В пирах никем не побежденный,
Но воин скромный средь мечей;
Последний, полный страстной думы,
Младой хазарский хан Ратмир:
Все трое бледны и угрюмы,
И пир веселый им не в пир.
Вот кончен он; встают рядами,
Смешались шумными толпами,
И все глядят на молодых:
Невеста очи опустила,
Как будто сердцем приуныла,
И светел радостный жених.
Но тень объемлет всю природу,
Уж близко к полночи глухой;
Бояре, задремав от меду,
С поклоном убрались домой.
Жених в восторге, в упоенье:
Ласкает он в воображенье
Стыдливой девы красоту;
Но с тайным, грустным умиленьем
Великий князь благословеньем
Дарует юную чету.
И вот невесту молодую
Ведут на брачную постель;
Огни погасли... и ночную
Лампаду зажигает Лель.
Свершились милые надежды,
Любви готовятся дары;
Падут ревнивые одежды
На цареградские ковры...
Вы слышите ль влюбленный шопот
И поцелуев сладкий звук
И прерывающийся ропот
Последней робости?... Супруг
Восторги чувствует заране;
И вот они настали... Вдруг
Гром грянул, свет блеснул в тумане,
Лампада гаснет, дым бежит,
Кругом всё смерклось, всё дрожит,
И замерла душа в Руслане. . .
Всё смолкло. В грозной тишине
И кто-то в дымной глубине
Взвился чернее мглы туманной.
И снова терем пуст и тих;
Встает испуганный жених,
С лица катится пот остылый;
Трепеща, хладною рукой
Он вопрошает мрак немой...
О горе: нет подруги милой!
Хватает воздух он пустой;
Людмилы нет во тьме густой,
Похищена безвестной силой.
Ах, если мученик любви
Страдает страстью безнадежно;
Хоть грустно жить, друзья мои,
Однако жить еще возможно.
Но после долгих, долгих лет
Обнять влюбленную подругу,
Желаний, слез, тоски предмет,
И вдруг минутную супругу
Навек утратить... о друзья,
Конечно лучше б умер я!
Однако жив Руслан несчастный.
Но что сказал великий князь?
Сраженный вдруг молвой ужасной,
На зятя гневом распалясь,
Его и двор он созывает:
"Где, где Людмила?" - вопрошает
С ужасным, пламенным челом.
Руслан не слышит. "Дети, други!
Я помню прежние заслуги:
О, сжальтесь вы над стариком!
Скажите, кто из вас согласен
Скакать за дочерью моей?
Чей подвиг будет не напрасен,
Тому - терзайся, плачь, злодей!
Не мог сберечь жены своей! -
Тому я дам ее в супруги
С полцарством прадедов моих.
Кто ж вызовется, дети, други?.."
"Я", - молвил горестный жених.
"Я! я!" - воскликнули с Рогдаем
Фарлаф и радостный Ратмир:
"Сейчас коней своих седлаем;
Мы рады весь изъездить мир.
Отец наш, не продлим разлуки;
Не бойся: едем за княжной".
И с благодарностью немой
В слезах к ним простирает руки
Старик, измученный тоской.
Все четверо выходят вместе;
Руслан уныньем как убит;
Мысль о потерянной невесте
Его терзает и мертвит.
Садятся на коней ретивых;
Вдоль берегов Днепра счастливых
Летят в клубящейся пыли;
Уже скрываются вдали;
Уж всадников не видно боле...
Но долго всё еще глядит
Великий князь в пустое поле
И думой им вослед летит.
Руслан томился молчаливо,
И смысл и память потеряв.
Через плечо глядя спесиво
И важно подбочась, Фарлаф
Надувшись ехал за Русланом.
Он говорит: "насилу я
На волю вырвался, друзья!
Ну, скоро ль встречусь с великаном?
Уж то-то крови будет течь,
Уж то-то жертв любви ревнивой!
Повеселись, мой верный меч,
Повеселись, мой конь ретивый!"
Хазарский хан, в уме своем
Уже Людмилу обнимая,
Едва не пляшет над седлом;
В нем кровь играет молодая
Огня надежды полон взор;
То скачет он во весь опор,
То дразнит бегуна лихого,
Кружит, подъемлет на дыбы,
Иль дерзко мчит на холмы снова.
Рогдай угрюм, молчит - ни слова...
Страшась неведомой судьбы
И мучась ревностью напрасной,
Всех больше беспокоен он,
И часто взор его ужасный
На князя мрачно устремлен.
Соперники одной дорогой
Все вместе едут целый день.
Днепра стал темен брег отлогой;
С востока льется ночи тень;
Туманы над Днепром глубоким;
Пора коням их отдохнуть.
Вот под горой путем широким
Широкий пересекся путь.
"Разъедемся, пopa! - сказали,
Безвестной вверимся судьбе".
И каждый конь, не чуя стали,
По воле путь избрал себе.
Что делаешь, Руслан несчастный,
Один в пустынной тишине?
Людмилу, свадьбы день ужасный,
Всё, мнится, видел ты во сне.
На брови медный шлем надвинув,
Из мощных рук узду покинув,
Ты шагом едешь меж полей,
И медленно в душе твоей
Надежда гибнет, гаснет вера.
Но вдруг пред витязем пещера;
В пещере свет. Он прямо к ней
Идет под дремлющие своды,
Ровесники самой природы.
Вошел с уныньем: что же зрит?
В пещере старец; ясный вид,
Спокойный взор, брада седая;
Лампада перед ним горит;
За древней книгой он сидит,
Ее внимательно читая.
"Добро пожаловать, мой сын! -
Сказал с улыбкой он Руслану:
Уж двадцать лет я здесь один
Во мраке старой жизни вяну;
Но наконец дождался дня,
Давно предвиденного мною.
Мы вместе сведены судьбою;
Садись и выслушай меня.
Руслан, лишился ты Людмилы;
Твой твердый дух теряет силы;
Но зла промчится быстрый миг:
На время рок тебя постиг.
С надеждой, верою веселой
Иди на всё, не унывай;
Вперед! мечом и грудью смелой
Свой путь на полночь пробивай.
Узнай, Руслан: твой оскорбитель
Волшебник страшный Черномор,
Красавиц давний похититель,
Полнощных обладатель гор.
Еще ничей в его обитель
Не проникал доныне взор;
Но ты, злых козней истребитель,
В нее ты вступишь, и злодей
Погибнет от руки твоей.
Тебе сказать не должен боле:
Судьба твоих грядущих дней,
Мой сын, в твоей отныне воле".
Наш витязь старцу пал к ногам
И в радости лобзает руку.
Светлеет мир его очам,
И сердце позабыло муку.
Вновь ожил он; и вдруг опять
На вспыхнувшем лице кручина...
"Ясна тоски твоей причина;
Но грусть не трудно разогнать, -
Сказал старик: тебе ужасна
Любовь седого колдуна;
Спокойся, знай: она напрасна
И юной деве не страшна.
Он звезды сводит с небосклона,
Он свистнет - задрожит луна;
Но против времени закона
Его наука не сильна.
Ревнивый, трепетный хранитель
Замков безжалостных дверей,
Он только немощный мучитель
Прелестной пленницы своей.
Вокруг нее он молча бродит,
Клянет жестокий жребий свой...
Но, добрый витязь, день проходит,
А нужен для тебя покой".
Руслан на мягкий мох ложится
Пред умирающим огнем;
Он ищет позабыться сном,
Вздыхает, медленно вертится..
Напрасно! Витязь наконец:
"Не спится что-то, мой отец!
Что делать: болен я душою,
И сон не в сон, как тошно жить.
Позволь мне сердце освежить
Твоей беседою святою.
Прости мне дерзостный вопрос,
Откройся: кто ты, благодатный
Судьбы наперсник непонятный
В пустыню кто тебя занес?"
Вздохнув с улыбкою печальной,
Старик в ответ: "любезный сын,
Уж я забыл отчизны дальной
Угрюмый край. Природный финн,
В долинах, нам одним известных,
Гоняя стадо сел окрестных,
В беспечной юности я знал
Одни дремучие дубравы,
Ручьи, пещеры наших скал
Да дикой бедности забавы.
Но жить в отрадной тишине
Дано не долго было мне.
Тогда близ нашего селенья,
Как милый цвет уединенья,
Жила Наина. Меж подруг
Она гремела красотою.
Однажды утренней порою
Свои стада на темный луг
Я гнал, волынку надувая;
Передо мной шумел поток.
Одна, красавица младая
На берегу плела венок.
Меня влекла моя судьбина...
Ах, витязь, то была Наина!
Я к ней - и пламень роковой
За дерзкий взор мне был наградой,
И я любовь узнал душой
С ее небесною отрадой,
С ее мучительной тоской.
Умчалась года половина;
Я с трепетом открылся ей,
Сказал: люблю тебя, Наина.
Но робкой горести моей
Наина с гордостью внимала,
Лишь прелести свои любя,
И равнодушно отвечала:
"Пастух, я не люблю тебя!"
И всё мне дико, мрачно стало:
Родная куща, тень дубров,
Веселы игры пастухов -
Ничто тоски не утешало.
В уныньи сердце сохло, вяло.
И наконец задумал я
Оставить финские поля;
Морей неверные пучины
С дружиной братской переплыть,
И бранной славой заслужить
Вниманье гордое Наины.
Я вызвал смелых рыбаков
Искать опасностей и злата.
Впервые тихий край отцов
Услышал бранный звук булата
И шум немирных челноков.
Я вдаль уплыл, надежды полный,
С толпой бесстрашных земляков;
Мы десять лет снега и волны
Багрили кровию врагов.
Молва неслась: цари чужбины
Страшились дерзости моей;
Их горделивые дружины
Бежали северных мечей.
Мы весело, мы грозно бились,
Делили дани и дары,
И с побежденными садились
За дружелюбные пиры.
Но сердце, полное Наиной,
Под шумом битвы и пиров,
Томилось тайною кручиной,
Искало финских берегов.
Пора домой, сказал я, други!
Повесим праздные кольчуги
Под сенью хижины родной.
Сказал - и весла зашумели;
И, страх оставя за собой,
В залив отчизны дорогой
Мы с гордой радостью влетели.
Сбылись давнишние мечты,
Сбылися пылкие желанья!
Минута сладкого свиданья,
И для меня блеснула ты!
К ногам красавицы надменной
Принес я меч окровавленный,
Кораллы, злато и жемчуг;
Пред нею, страстью упоенный,
Безмолвным роем окруженный
Ее завистливых подруг,
Стоял я пленником послушным;
Но дева скрылась от меня,
Примолвя с видом равнодушным:
"Герой, я не люблю тебя!"
К чему рассказывать, мой сын,
Чего пересказать нет силы?
Ах, и теперь один, один,
Душой уснув, в дверях могилы,
Я помню горесть, и порой,
Как о минувшем мысль родится,
По бороде моей седой
Слеза тяжелая катится.
Но слушай: в родине моей
Между пустынных рыбарей
Наука дивная таится.
Под кровом вечной тишины,
Среди лесов, в глуши далекой
Живут седые колдуны;
К предметам мудрости высокой
Все мысли их устремлены;
Что было и что будет вновь,
И грозной воле их подвластны
И гроб и самая любовь.
И я, любви искатель жадный,
Решился в грусти безотрадной
Наину чарами привлечь
И в гордом сердце девы хладной
Любовь волшебствами зажечь.
Спешил в объятия свободы,
В уединенный мрак лесов;
И там, в ученьи колдунов,
Провел невидимые годы.
Настал давно желанный миг,
И тайну страшную природы
Я светлой мыслию постиг:
Узнал я силу заклинаньям.
Венец любви, венец желаньям!
Теперь, Наина, ты моя!
Победа наша, думал я.
Но в самом деле победитель
Был рок, упорный мой гонитель.
В мечтах надежды молодой,
В восторге пылкого желанья,
Творю поспешно заклинанья,
Зову духов - и в тьме лесной
Стрела промчалась громовая,
Волшебный вихорь поднял вой,
Земля вздрогнула под ногой...
И вдруг сидит передо мной
Старушка дряхлая, седая,
Глазами впалыми сверкая,
С горбом, с трясучей головой,
Печальной ветхости картина.
Ах, витязь, то была Наина!..
Я ужаснулся и молчал,
Глазами страшный призрак мерил,
В сомненьи всё еще не верил
И вдруг заплакал, закричал:
Возможно ль! ах, Наина, ты ли!
Наина, где твоя краса?
Скажи, ужели небеса
Тебя так страшно изменили?
Скажи, давно ль, оставя свет,
Расстался я с душой и с милой?
Давно ли?.. "Ровно сорок лет, -
Был девы роковой ответ: -
Сегодня семьдесят мне било.
Что делать, - мне пищит она, -
Толпою годы пролетели,
Прошла моя, твоя весна -
Мы оба постареть успели.
Но, друг, послушай: не беда
Неверной младости утрата.
Конечно, я теперь седа,
Немножко, может быть, горбата;
Не то, что встарину была,
Не так жива, не так мила;
Зато (прибавила болтунья)
Открою тайну: я колдунья!"
И было в самом деле так.
Немой, недвижный перед нею,
Я совершенный был дурак
Со всей премудростью моею.
Но вот ужасно: колдовство
Вполне свершилось по несчастью.
Мое седое божество
Ко мне пылало новой страстью.
Скривив улыбкой страшный рот,
Бормочет мне любви признанье.
Вообрази мое страданье!
Я трепетал, потупя взор;
Она сквозь кашель продолжала
Тяжелый, страстный разговор:
"Так, сердце я теперь узнала;
Я вижу, верный друг, оно
Для нежной страсти рождено;
Проснулись чувства, я сгораю
Томлюсь желаньями любви...
Приди в объятия мои...
О милый, милый! умираю..."
И между тем она, Руслан,
Мигала томными глазами;
И между тем за мой кафтан
Держалась тощими руками;
И между тем - я обмирал,
От ужаса, зажмуря очи;
И вдруг терпеть не стало мочи;
Я с криком вырвался, бежал.
Она вослед: "о, недостойный!
Ты возмутил мой век спокойный,
Невинной девы ясны дни!
Добился ты любви Наины,
И презираешь - вот мужчины!
Изменой дышат все они!
Увы, сама себя вини;
Он обольстил меня, несчастный!
Я отдалась любови страстной...
Изменник, изверг! о позор!
Но трепещи, девичий вор!"
Так мы расстались. С этих пор
Живу в моем уединенье
С разочарованной душой;
И в мире старцу утешенье
Природа, мудрость и покой.
Уже зовет меня могила;
Но чувства прежние свои
Еще старушка не забыла
И пламя поздное любви
С досады в злобу превратила.
Душою черной зло любя,
Колдунья старая конечно
Возненавидит и тебя;
Но горе на земле не вечно".
Наш витязь с жадностью внимал
Рассказы старца: ясны очи
Дремотой легкой не смыкал
И тихого полета ночи
В глубокой думе не слыхал.
Но день блистает лучезарный...
Со вздохом витязь благодарный
Объемлет старца-колдуна;
Душа надеждою полна;
Выходит вон. Ногами стиснул
Руслан заржавшего коня,
В седле оправился, присвистнул.
"Отец мой, не оставь меня".
И скачет по пустому лугу.
Седой мудрец младому другу
Кричит вослед: "счастливый путь!
Прости, люби свою супругу,
Советов старца не забудь!"
Посвящение
Для вас, души моей царицы,
Красавицы, для вас одних
Времен минувших небылицы,
В часы досугов золотых,
Под шепот старины болтливой,
Рукою верной я писал;
Примите ж вы мой труд игривый!
Ничьих не требуя похвал,
Счастлив уж я надеждой сладкой,
Что дева с трепетом любви
Посмотрит, может быть, украдкой
На песни грешные мои.У лукоморья дуб зеленый;
Златая цепь на дубе том:
И днем и ночью кот ученый
Всё ходит по цепи кругом;
Идет направо – песнь заводит,
Налево – сказку говорит.
Там чудеса: там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит;
Там на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей;
Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон, без дверей;
Там лес и дол видений полны;
Там о заре прихлынут волны
На брег песчаный и пустой,
И тридцать витязей прекрасных
Чредой из вод выходят ясных,
И с ними дядька их морской;
Там королевич мимоходом
Пленяет грозного царя;
Там в облаках перед народом
Через леса, через моря
Колдун несет богатыря;
В темнице там царевна тужит,
А бурый волк ей верно служит;
Там ступа с Бабою-Ягой
Идет, бредет сама собой;
Там царь Кащей над златом чахнет;
Там русский дух… там Русью пахнет!
И там я был, и мед я пил;
У моря видел дуб зеленый;
Под ним сидел, и кот ученый
Свои мне сказки говорил.
Одну я помню: сказку эту
Поведаю теперь я свету…
Песнь первая
Дела давно минувших дней,
Преданья старины глубокой.В толпе могучих сыновей,
С друзьями, в гриднице высокой
Владимир-солнце пировал;
Меньшую дочь он выдавал
За князя храброго Руслана
И мед из тяжкого стакана
За их здоровье выпивал.
Не скоро ели предки наши,
Не скоро двигались кругом
Ковши, серебряные чаши
С кипящим пивом и вином.
Они веселье в сердце лили,
Шипела пена по краям,
Их важно чашники носили
И низко кланялись гостям.Слилися речи в шум невнятный;
Жужжит гостей веселый круг;
Но вдруг раздался глас приятный
И звонких гуслей беглый звук;
Все смолкли, слушают Баяна:
И славит сладостный певец
Людмилу-прелесть и Руслана
И Лелем свитый им венец.Но, страстью пылкой утомленный,
Не ест, не пьет Руслан влюбленный;
На друга милого глядит,
Вздыхает, сердится, горит
И, щипля ус от нетерпенья,
Считает каждые мгновенья.
В унынье, с пасмурным челом,
За шумным, свадебным столом
Сидят три витязя младые;
Безмолвны, за ковшом пустым,
Забыли кубки круговые,
И брашна неприятны им;
Не слышат вещего Баяна;
Потупили смущенный взгляд:
То три соперника Руслана;
В душе несчастные таят
Любви и ненависти яд.
Один – Рогдай, воитель смелый,
Мечом раздвинувший пределы
Богатых киевских полей;
Другой – Фарлаф, крикун надменный,
В пирах никем не побежденный,
Но воин скромный средь мечей;
Последний, полный страстной думы,
Младой хазарский хан Ратмир:
Все трое бледны и угрюмы,
И пир веселый им не в пир.Вот кончен он; встают рядами,
Смешались шумными толпами,
И все глядят на молодых:
Невеста очи опустила,
Как будто сердцем приуныла,
И светел радостный жених.
Но тень объемлет всю природу,
Уж близко к полночи глухой;
Бояре, задремав от меду,
С поклоном убрались домой.
Жених в восторге, в упоенье:
Ласкает он в воображенье
Стыдливой девы красоту;
Но с тайным, грустным умиленьем
Великий князь благословеньем
Дарует юную чету.И вот невесту молодую
Ведут на брачную постель;
Огни погасли… и ночную
Лампаду зажигает Лель.
Свершились милые надежды,
Любви готовятся дары;
Падут ревнивые одежды
На цареградские ковры…
Вы слышите ль влюбленный шепот,
И поцелуев сладкий звук,
И прерывающийся ропот
Последней робости?.. Супруг
Восторги чувствует заране;
И вот они настали… Вдруг
Гром грянул, свет блеснул в тумане,
Лампада гаснет, дым бежит,
Кругом все смерклось, все дрожит,
И замерла душа в Руслане…
Все смолкло. В грозной тишине
Раздался дважды голос странный,
И кто-то в дымной глубине
Взвился чернее мглы туманной…
И снова терем пуст и тих;
Встает испуганный жених,
С лица катится пот остылый;
Трепеща, хладною рукой
Он вопрошает мрак немой…
О горе: нет подруги милой!
Хватает воздух он пустой;
Людмилы нет во тьме густой,
Похищена безвестной силой.Ах, если мученик любви
Страдает страстью безнадежно,
Хоть грустно жить, друзья мои,
Однако жить еще возможно.
Но после долгих, долгих лет
Обнять влюбленную подругу,
Желаний, слез, тоски предмет,
И вдруг минутную супругу
Навек утратить… о друзья,
Конечно, лучше б умер я!Однако жив Руслан несчастный.
Но что сказал великий князь?
Сраженный вдруг молвой ужасной,
На зятя гневом распалясь,
Его и двор он созывает:
«Где, где Людмила?» – вопрошает
С ужасным, пламенным челом.
Руслан не слышит. «Дети, други!
Я помню прежние заслуги:
О, сжальтесь вы над стариком!
Скажите, кто из вас согласен
Скакать за дочерью моей?
Чей подвиг будет не напрасен,
Тому – терзайся, плачь, злодей!
Не мог сберечь жены своей! -
Тому я дам ее в супруги
С полцарством прадедов моих.
Кто ж вызовется, дети, други?..»
«Я!» – молвил горестный жених.
«Я! я! – воскликнули с Рогдаем
Фарлаф и радостный Ратмир. -
Сейчас коней своих седлаем;
Мы рады весь изъездить мир.
Отец наш, не продлим разлуки;
Не бойся: едем за княжной».
И с благодарностью немой
В слезах к ним простирает руки
Старик, измученный тоской.Все четверо выходят вместе;
Руслан уныньем как убит;
Мысль о потерянной невесте
Его терзает и мертвит.
Садятся на коней ретивых;
Вдоль берегов Днепра счастливых
Летят в клубящейся пыли;
Уже скрываются вдали;
Уж всадников не видно боле…
Но долго всё еще глядит
Великий князь в пустое поле
И думой им вослед летит.Руслан томился молчаливо,
И смысл и память потеряв.
Через плечо глядя спесиво
И важно подбочась, Фарлаф,
Надувшись, охал за Русланом.
Он говорит: «Насилу я
На волю вырвался, друзья!
Ну, скоро ль встречусь с великаном?
Уж то-то крови будет течь,
Уж то-то жертв любви ревнивой!
Повеселись, мой верный меч,
Повеселись, мой конь ретивый!»Хазарский хан, в уме своем
Уже Людмилу обнимая,
Едва не пляшет над седлом;
В нем кровь играет молодая,
Огня надежды полон взор:
То скачет он во весь опор,
То дразнит бегуна лихого,
Кружит, подъемлет на дыбы,
Иль дерзко мчит на холмы снова.Рогдай угрюм, молчит – ни слова…
Страшась неведомой судьбы
И мучась ревностью напрасной,
Всех больше беспокоен он,
И часто взор его ужасный
На князя мрачно устремлен.Соперники одной дорогой
Всё вместе едут целый день.
Днепра стал темен брег отлогий;
С востока льется ночи тень;
Туманы над Днепром глубоким;
Пора коням их отдохнуть.
Вот под горой путем широким
Широкий пересекся путь.
«Разъедемся, пора! – сказали, -
Безвестной вверимся судьбе».
И каждый конь, не чуя стали,
По воле путь избрал себе.Что делаешь, Руслан несчастный,
Один в пустынной тишине?
Людмилу, свадьбы день ужасный,
Всё, мнится, видел ты во сне.
На брови медный шлем надвинув,
Из мощных рук узду покинув,
Ты шагом едешь меж полей,
И медленно в душе твоей
Надежда гибнет, гаснет вера.Но вдруг пред витязем пещера;
В пещере свет. Он прямо к ней
Идет под дремлющие своды,
Ровесники самой природы.
Вошел с уныньем: что же зрит?
В пещере старец; ясный вид,
Спокойный взор, брада седая;
Лампада перед ним горит;
За древней книгой он сидит,
Ее внимательно читая.
«Добро пожаловать, мой сын! -
Сказал с улыбкой он Руслану. -
Уж двадцать лет я здесь один
Во мраке старой жизни вяну;
Но наконец дождался дня,
Давно предвиденного мною.
Мы вместе сведены судьбою;
Садись и выслушай меня.
Руслан, лишился ты Людмилы;
Твой твердый дух теряет силы;
Но зла промчится быстрый миг:
На время рок тебя постиг.
С надеждой, верою веселой
Иди на все, не унывай;
Вперед! мечом и грудью смелой
Свой путь на полночь пробивай.Узнай, Руслан: твой оскорбитель
Волшебник страшный Черномор,
Красавиц давний похититель,
Полнощных обладатель гор.
Еще ничей в его обитель
Не проникал доныне взор;
Но ты, злых козней истребитель,
В нее ты вступишь, и злодей
Погибнет от руки твоей.
Тебе сказать не должен боле:
Судьба твоих грядущих дней,
Мой сын, в твоей отныне воле».Наш витязь старцу пал к ногам
И в радости лобзает руку.
Светлеет мир его очам,
И сердце позабыло муку.
Вновь ожил он; и вдруг опять
На вспыхнувшем лице кручина…
«Ясна тоски твоей причина;
Но грусть не трудно разогнать, -
Сказал старик, – тебе ужасна
Любовь седого колдуна;
Спокойся, знай: она напрасна
И юной деве не страшна.
Он звезды сводит с небосклона,
Он свистнет – задрожит луна;
Но против времени закона
Его наука не сильна.
Ревнивый, трепетный хранитель
Замков безжалостных дверей,
Он только немощный мучитель
Прелестной пленницы своей.
Вокруг нее он молча бродит,
Клянет жестокий жребий свой…
Но, добрый витязь, день проходит,
А нужен для тебя покой».Руслан на мягкий мох ложится
Пред умирающим огнем;
Он ищет позабыться сном,
Вздыхает, медленно вертится…
Напрасно! Витязь наконец:
«Не спится что-то, мой отец!
Что делать: болен я душою,
И сон не в сон, как тошно жить.
Позволь мне сердце освежить
Твоей беседою святою.
Прости мне дерзостный вопрос.
Откройся: кто ты, благодатный,
Судьбы наперсник непонятный?
В пустыню кто тебя занес?»Вздохнув с улыбкою печальной,
Старик в ответ: «Любезный сын,
Уж я забыл отчизны дальней
Угрюмый край. Природный финн,
В долинах, нам одним известных,
Гоняя стадо сел окрестных,
В беспечной юности я знал
Одни дремучие дубравы,
Ручьи, пещеры наших скал
Да дикой бедности забавы.
Но жить в отрадной тишине
Дано не долго было мне.Тогда близ нашего селенья,
Как милый цвет уединенья,
Жила Наина. Меж подруг
Она гремела красотою.
Однажды утренней порою
Свои стада на темный луг
Я гнал, волынку надувая;
Передо мной шумел поток.
Одна, красавица младая
На берегу плела венок.
Меня влекла моя судьбина…
Ах, витязь, то была Наина!
Я к ней – и пламень роковой
За дерзкий взор мне был наградой,
И я любовь узнал душой
С ее небесною отрадой,
С ее мучительной тоской.Умчалась года половина;
Я с трепетом открылся ей,
Сказал: люблю тебя, Наина.
Но робкой горести моей
Наина с гордостью внимала,
Лишь прелести свои любя,
И равнодушно отвечала:
«Пастух, я не люблю тебя!»И все мне дико, мрачно стало:
Родная куща, тень дубров,
Веселы игры пастухов -
Ничто тоски не утешало.
В унынье сердце сохло, вяло.
И наконец задумал я
Оставить финские поля;
Морей неверные пучины
С дружиной братской переплыть
И бранной славой заслужить
Вниманье гордое Наины.
Я вызвал смелых рыбаков
Искать опасностей и злата.
Впервые тихий край отцов
Услышал бранный звук булата
И шум немирных челноков.
Я вдаль уплыл, надежды полный,
С толпой бесстрашных земляков;
Мы десять лет снега и волны
Багрили кровию врагов.
Молва неслась: цари чужбины
Страшились дерзости моей;
Их горделивые дружины
Бежали северных мечей.
Мы весело, мы грозно бились,
Делили дани и дары,
И с побежденными садились
За дружелюбные пиры.
Но сердце, полное Наиной,
Под шумом битвы и пиров,
Томилось тайною кручиной,
Искало финских берегов.
Пора домой, сказал я, други!
Повесим праздные кольчуги
Под сенью хижины родной.
Сказал – и весла зашумели:
И, страх оставя за собой,
В залив отчизны дорогой
Мы с гордой радостью влетели.Сбылись давнишние мечты,
Сбылися пылкие желанья!
Минута сладкого свиданья,
И для меня блеснула ты!
К ногам красавицы надменной
Принес я меч окровавленный,
Кораллы, злато и жемчуг;
Пред нею, страстью упоенный,
Безмолвным роем окруженный
Ее завистливых подруг,
Стоял я пленником послушным;
Но дева скрылась от меня,
Примолвя с видом равнодушным:
«Герой, я не люблю тебя!»К чему рассказывать, мой сын,
Чего пересказать нет силы?
Ах, и теперь один, один,
Душой уснув, в дверях могилы,
Я помню горесть, и порой,
Как о минувшем мысль родится,
По бороде моей седой
Слеза тяжелая катится.Но слушай: в родине моей
Между пустынных рыбарей
Наука дивная таится.
Под кровом вечной тишины,
Среди лесов, в глуши далекой
Живут седые колдуны;
К предметам мудрости высокой
Все мысли их устремлены;
Всё слышит голос их ужасный,
Что было и что будет вновь,
И грозной воле их подвластны
И гроб и самая любовь.И я, любви искатель жадный,
Решился в грусти безотрадной
Наину чарами привлечь
И в гордом сердце девы хладной
Любовь волшебствами зажечь.
Спешил в объятия свободы,
В уединенный мрак лесов;
И там, в ученье колдунов,
Провел невидимые годы.
Настал давно желанный миг,
И тайну страшную природы
Я светлой мыслию постиг:
Узнал я силу заклинаньям.
Венец любви, венец желаньям!
Теперь, Наина, ты моя!
Победа наша, думал я.
Но в самом деле победитель
Был рок, упорный мой гонитель.В мечтах надежды молодой,
В восторге пылкого желанья,
Творю поспешно заклинанья,
Зову духов – и в тьме лесной
Стрела промчалась громовая,
Волшебный вихорь поднял вой,
Земля вздрогнула под ногой…
И вдруг сидит передо мной
Старушка дряхлая, седая,
Глазами впалыми сверкая,
С горбом, с трясучей головой,
Печальной ветхости картина.
Ах, витязь, то была Наина!..
Я ужаснулся и молчал,
Глазами страшный призрак мерил,
В сомненье все еще не верил
И вдруг заплакал, закричал:
«Возможно ль! ах, Наина, ты ли!
Наина, где твоя краса?
Скажи, ужели небеса
Тебя так страшно изменили?
Скажи, давно ль, оставя свет,
Расстался я с душой и с милой?
Давно ли?..» – «Ровно сорок лет, -
Был девы роковой ответ, -
Сегодня семьдесят мне било.
Что делать, – мне пищит она, -
Толпою годы пролетели.
Прошла моя, твоя весна -
Мы оба постареть успели.
Но, друг, послушай: не беда
Неверной младости утрата.
Конечно, я теперь седа,
Немножко, может быть, горбата;
Не то, что в старину была,
Не так жива, не так мила;
Зато (прибавила болтунья)
Открою тайну: я колдунья!»
И было в самом деле так.
Немой, недвижный перед нею,
Я совершенный был дурак
Со всей премудростью моею.Но вот ужасно: колдовство
Вполне свершилось, по несчастью.
Мое седое божество
Ко мне пылало новой страстью.
Скривив улыбкой страшный рот,
Могильным голосом урод
Бормочет мне любви признанье.
Вообрази мое страданье!
Я трепетал, потупя взор;
Она сквозь кашель продолжала
Тяжелый, страстный разговор:
«Так, сердце я теперь узнала;
Я вижу, верный друг, оно
Не наша, конечно, тема. Интереснее смотреть всякие проекты, выходящие на ICO… Но, поскольку, как показал последний год, 99% населения нашей планеты рассматривает блокчейн исключительно как возможность подзаработать (а, точнее, поднять денег на халяву) – приходится обращать внимание и на такие структуры, как фонды (блокчейн, криптовалютные и т.д.).
Сразу скажу: я, честно говоря, просто не вижу на данном этапе, в чем, собственно, они могут быть полезными. Если рынок крипты растет – так и любой криптовалютный фонд приносит доход. Ну так купите себе немного чего-то (на что денег хватает – биткойны, эфир, лайткойны, если уж вкус совсем изысканные – доберите альтов) – и сидите, пока не надоест. Вырастут – продадите, и будете радоваться своему счастью, попутно пытаясь решить проблемы с налоговой (которая, судя по всему, скоро начнет дотягиваться до криптовалютных доходов). Упадут – сожмите, извините за грубость, булки покрепче, и ждите светлого будущего. Вы теперь – стратегический инвестор.
Зачем при этом отдавать (как, например, в Blockchain Fund) «от 20 до 60% прибыли» парням из фонда – убейте меня тапком, не могу понять. Тем более, при падении рынка вряд ли они вам компенсируют 60% потерь…
Но копаться в людской психологии – это не наша задача. Тем более, все понятно: магические слова «Зарабатывайте до 1000% годовых на высокодоходном рынке криптовалют» (https://b-fund.io/en/) подавляют волю потенциальных инвесторов и открывают их пока что холодные криптокошельки.
Здесь главное, как в сексе по телефону: не пообещать ничего такого, за что могут привлечь к ответственности…
Сайт, с этой точки зрения, сделан хорошо. Ничего лишнего и мотивирующего, легкие полутона, пятьдесят оттенков серого.
«Зарабатывайте до 1000%» – ну а что, ведь и 2% годовых, и минус 200% – это все «до 1000%»…
«Сравните текущую доходность инвестиционных инструментов за последний год» – тоже нормально. Действительно, биткойн подорожал за год сильнее, чем акции Сбербанка. Правда, непонятно, почему золото назвали «акция» – ну так, как говорили в фильме «Формула любви», «кому и кобыла невеста».
Очень понравился раздел «Как это работает»: все, оказывается, очень просто: «Зарегистрируйся – Инвестируй – Получай прибыль». В общем, как в мультфильме «Вовка в тридевятом царстве»: «А есть вы что, тоже за меня будете? – Ага!»
Забегая вперед – да, действительно, есть тоже будут за вас. Как следует из условий «Публичной оферты», ставка вознаграждения Поверенного (то есть фонда) составляет от 30 до 60%. Причем, это не все: если вы подумали, что, например, получив на руки 1000 долларов прибыли, вы отдали Поверенному 600 долларов – это немножко не так.
Размер вознаграждения Поверенного (РВП) определяется по формуле:
РВП = (УСК (к) – УСК (н)) * СВП, где
РВП – Размер вознаграждения Поверенного
УСК (к) – условная стоимость криптовалюты (УСК) на конец отчётного период;
УСК (н) – условная стоимость криптовалюты (УСК) на начало отчётного период;
СВП – Ставка вознаграждения Поверенного, указанная в п.3 настоящего Приложения
То есть, размер вознаграждения Поверенного рассчитывается исходя из неких условных величин на «начало и конец отчетного периода», а когда вы будете фиксировать свою замечательную прибыль – и курс может упасть, и комиссия за вывод средств составит, как минимум процентов 10.
Но что такое эти несчастные проценты на фоне нарисованной на графике максимальной доходности в 2 800% годовых!
OUR PARTNERS: POLONIEX, BITFINEX, KRAKEN, BITTREX
Ну бывает, косяк программиста – подумали мы. И зашли на сайты упомянутых бирж просто так.
Начнем с Poloniex
Как ни странно, нигде на сайте не упомянут Blockchain Fund как партнер. Но зато мы обнаружили вот какой интересный релиз:
NOTICE TO OUR LEGACY ACCOUNT HOLDERS
We have recently completed a major upgrade to our customer identification and verification systems. As a result, we will soon require legacy accounts to become verified through the latest version of our verification portal. The exact date for this deadline will be announced in Q1 2018. While you will be given advance notice before this requirement goes into effect, we encourage you to verify your legacy account now to avoid any potential interruptions in your ability to trade on the platform.
В связи с этим, отметим вопрос на будущее: как называется кошелек, с которого торгует наш замечательный фонд на этой бирже, кому он принадлежит, и как верифицирован.
Следующая упомянутая биржа – Bitfinex
Традициооно любимая биржа наших трейдеров, скорее всего из-за более лояльного комплайнса. Но списка партнеров нет – и соответственно нет нашего фонда.
Ну чтобы не мучать – остальные тоже не признаются. Ну и ладно. Возможно, просто у нас разные трактовки понятия «партнер». Вот, например, если моя компания по поручению «Мосэнергосбыта» долги с неплательщиков в судах взыскивает – мы партнеры. А если мы им просто платим за то, что электричеством в офисе пользуемся – ну это как-то вроде не совсем партнеры еще…
Ну ладно, довольно об этом, перейдем на личности – естественно, юридические. Ведь интересно знать, где и как зарегистрирован Blockchain Fund, кем он управляется и т.д.
Итак: по информации на сайте
Blockchain Fund – это торговое наименование компании BF Company LP
Адрес регистрации: Clifton house, Fitzwilliam street lower, Dublin 2,Republic of Ireland
Фактический адрес: Россия, Москва, Москва Сити,башня “Федерации Запад” Пресненская набережная 12, 37 эт.
Вот здесь – разрешите поподробнее.
По указанному адресу – располагается офисный центр, в котором можно арендовать как недорогой реальный офис, так и виртуальный офис (за 45 британских фунтов в месяц – согласитесь, значительно дешевле, чем стоит аренда офиса в Башне «Федерация», но зато как престиж повышает!)
Компания зарегистрирована 6 сентября 2017 года – видимо, до этого Blockchain Fund был торговым наименованием какой-то другой компании, и в этом виде показывал свою доходность в 2 800% годовых.
| Type | Business name – Partnership |
| Number | 604975 |
| Name | BF COMPANY LP |
| Address | OFFICE 29 CLIFTON HOUSE FITZWILLIAM STREET LOWER DUBLIN 2 |
| Registered | 06/09/2017 |
| Status | Normal
Effective Date 06/09/2017 |
К тому же – у данной компании отсутствуют какие-либо лицензии, связанные с управлением средств, привлечением средств, банковской или финансовой деятельностью. Рискнем предположить, что именно поэтому она и не называется «Фонд» в Ирландии.
Вот. Для простоты – это как вы купили например на птичьем рынке дворняжку, и дали ей имя «Питбуль». Вроде и законов не нарушили, а вроде и соседи пугаются…
Ну и еще хотелось бы отметить, что в «Публичной оферте» и «Договору поручения», размещенных на сайте, стоит (зачем-то) дата –
02 сентября 2017 года. А компания, как было сказано выше, зарегистрирована 6 сентября 2017 года. Немножко это странно…
Вообще, упомянутые договоры содержат немало странностей. Например,
«Инвестор подтверждает, что нажатие им клавиш (простановкой V) согласия и выбор любых опций (в том числе, но не ограничиваясь следующими: согласие с условиями настоящей оферты; оформление Договора поручения, обозначение величины вознаграждения Поверенному; согласие с возможными рисками) влечет за собой автоматическое согласие с предложенными условиями, в том числе принятие настоящей оферты”
Не буду я больше никогда к компьютеру подходить. А то ненароком нажмешь какую-нибудь клавишу, а окажется, что согласился на то, о чем даже и подумать страшно… (Гусары, молчать!)
Или вот, например:
«Вознаграждение Инвестора удерживается им самостоятельно путем перечисления на свой криптовалютный кошелёк соответствующего количества криптовалюты из суммы криптовалюты, подлежащей перечислению на Счёт Инвестора по окончании отчётного периода”
Первый раз слышу о Вознаграждении Инвестора. Исполнителя (в данном случае, Поверенного) – ок, надо вознаграждать, если он для вас работает. А вас-то, любимый инвестор, за что вознаграждать? Вам надо отдавать инвестиции с прибылью. А то указанная формулировка в моем больном воображении вызывает картину примерно такую:
- А это кто, инвестор? Маш, дай ему конфетку из коробочки, пусть погуляет еще…
Что, в принципе, неудивительно – достаточно почитать следующий раздел:
- Права и обязанности сторон
- Права и обязанности по операциям, совершенным Поверенным, возникают непосредственно у Инвестора.
- Передача полномочий на совершение операций от имени Инвестора, включая передачу инструкций по осуществлению обменных операций, осуществляется путем подтверждения соответствующих указаний в Личном кабинете Инвестора и перечисления криптовалюты со Счёта Инвестора на криптовалютный кошелёк Поверенного. Отправка криптовалюты Инвестора со своего Счёта Инвестора, а также выдача иных поручений осуществляется им путём нажатия соответствующей кнопки («Инвестировать», «Подтвердить», «Принять» и т.д.) в Личном кабинете.
- С учетом характера поручения и обстановки, в которой действует Поверенный, оформление доверенности на совершение указанных действий не требуется.
- Заключение данного Соглашения не предполагает ежедневного устного или письменного дополнительного отчета Поверенного перед Инвестором о ситуации на криптовалютном рынке, а также, аналитических консультаций.
- Для целей исполнения настоящего Договора Инвестор обязуется ежедневно самостоятельно отслеживать текущее состояние Счёта Инвестора посредством Личного кабинета.
Как вам – «права и обязанности по операциям, совершенным Поверенным, возникают непосредственно у Инвестора»? Ну ведь «Вовка в Тридевятом царстве»!
На этом – заканчиваем обзор более или менее официальной информации о фонде (размещенной на сайте), и переходим к неофициальным источникам (а что еще делать, ведь мы так и не знаем, кто собственно фондом руководит, и где этот загадочный резервный фонд, которым все обеспечено, и как 2 800 % годовых зарабатываются).
Согласно роликам, размещённым на YouTube (не самый надежный ресурс, понятно, но другого не нашли) – основатели фонда: Андрей Карпухов и Кирилл Мужиков. Посмотрите ролик – они рассказывают, как отличить пирамидальные схемы от реальных инвестфондов.
Андрей Витальевич Карпухов, как мы обнаружили, выступил 26.09.2017 года учредителем (45%) ООО «Крипто Фонд». Правда, зарегистрирован этот фонд вовсе не в Ирландии, и даже не в Башне Федерации, а в г. Санкт-Петербурге по адресу
194100, г Санкт-Петербург, улица Кантемировская, дом 3 КОРПУС 1 ЛИТ. А, ПОМЕЩЕНИЕ 3Н
По этому адресу в г. Санкт-Петербурге располагается НИУ ВШЭ (Высшая школа экономики), которая, видимо, была счастлива предоставить помещения такому замечательному предприятию, как Криптофонд.
Особенно учитывая тот факт, что соучредителем ООО «Крипто Фонд» (тоже 45%) выступает такой уважаемый человек, как Усманов Кюри Зайндиевич (справка – по ссылке ниже)
Конечно, у нас нет никаких оснований утверждать, что ООО «Крипто Фонд» имеет какое-то отношение к Blockchain Fund. Все вышесказанное – это просто пример того, как далеко можно зайти, нажимая клавиши на компьютере.
По Кириллу Мужикову, к сожалению, нам не удалось обнаружить общедоступной информации. Были какие-то проекты, связанные с недвижимостью в Перми и Челябинске, но утверждать, что это один и тот же человек, мы не можем. Тем более что все компании уже давно ликвидированы.
Да, конечно, на том же самом You Tube можно найти старые записи – например, трио волшебников бизнеса (Кирилл Мужиков, Юрий Субботин, Радислав Гандапас) для партнеров All Together раскрывают секреты успехов бизнеса в интернете.
Ну Растислав Гандапас – он всегда секреты раскрывает, работа у него такая.
Юрий Субботин – это такой успешный предприниматель из Перми, про которого вы можете прочитать в другой нашей статье, про чудесные стороны совместного майнинга.
А Кирилл – видимо, переквалифицировался в криптофинансового гения. Долго ли, умеючи…
В заключение – про многочисленные порочащие данную компанию сведения, распространяемые в интернете.
Мы с интересом с ними ознакомились. Порочат. Перепечатывать не будем – на то и интернет, найдете сами и составите свое мнение. Мы же, как обычно, открыты к общению со всеми заинтересованными сторонами, готовы воспринять информацию, опровергнуть свои неверные суждения и все такое.
И, кстати – по поводу заметки (одной из тех, которые нас побудили взяться за данную статью):
Мы не смогли подтвердить у Элины Сидоренко тот факт, что она «неофициально курирует Blockchain Fund». Честно говоря, даже не смогли подобрать подходящих слов для такого вопроса. Нам почему-то кажется, что фраза «неофициально курирует» вообще не имеет никакого практического смысла.
Так же, собственно, как и сентенция про «участие Виталика Бутерина, президента Татарстана и первых лиц ВЭБа и Сбербанка».
Не участвовали Элина Сидоренко, президент Татарстана, Виталик Бутерин в первые лица ВЭБа и Сбербанка в создании ирландской компании, торговым наименованием которой является Blockchain Fund.
И деньги, если что, они инвесторам тоже возвращать не будут.
Поэтому, как бы высоки ожидаемые доходы не были, мы рекомендуем всем потенциальным инвесторам приехать в Башню Федерации, и подписать с фондом договора в бумажной форме на управление вашими средствами. Попутно – можете поинтересоваться, какими полномочиями обладают подписанты, и чем они подтверждены.
А то как-то уж очень обтекаемо в «Договоре поручения» на сайте написано:
С учетом характера поручения и обстановки, в которой действует Поверенный, оформление доверенности на совершение указанных действий не требуется
По оперативным данным с сайта Blockchain Fund, их акции за 2016 год принесли доходность 16% (очевидно, в валюте).
Ну немного расходятся данные со Сбербанком
Хотя, с другой стороны, Сбербанк в рублях указывает – а здесь-то, скорее всего, валюта..
Как ы то ни было, 16% годовых в валюте меня тоже устроит. Остальное – на усмотрение потенциальных инвесторов Blockchain Fund.
P.S. Почему такое странное название?
Да потому что, несмотря на то, что компания ирландская – как говорил А.С. Пушкин «Там русский дух, там Русью пахнет»
P.P.S. В данной статье мы намеренно не стали развивать тему про GB Grande Bank – “один из крупнейших банков Испании, который недавно стал партнером Blockchain Fund». Зайдите на сайт (красивый) банка:
Теперь на страницу материнского (или дочернего) фонда
Теперь в левом нижнем углу щелкните по маленькой строчке тщеславного автора сайта.
Там царь Кощей над златом чахнет…
Александр ПУШКИН
Кто такой Кощей Бессмертный - одна из самых известных и колоритных фигур русского фольклора? Слышу, слышу нетерпеливый ответ всезнающего читателя: наимерзейшее существо этот самый Кощей - особенно в исполнении Георгия Милляра в фильме-сказке Александра Роу, а также на картинах Виктора Васнецова, Ивана Билибина или современных иллюстраторов. Ну, а если по существу? Имя Кощей принято связывать со словом "кость": дескать, такой он худой, кожа да кости, живая мумия просто или живой скелет - отсюда и получается Кощей (Костяной мешок). Уже в этом простом объяснениии кроется типичная ошибка, потому что в сказках о Кощее "костью" ("коской") именуется, как ни странно, не сам владыка Царства Бессмертия, а его антагонист - положительный герой, побеждающий сказочного монстра (например, все тот же Иван-царевич). Скажем, в сказке, открывающий цикл о Кощее в собрании Афанасьева, повествуется: "Вдруг Кош Бессмертный входит в дом и говорит: "Фу, фу! Русской коски [кости] слыхом не слыхать, видом не видать, а русская коска сама на двор пришла? Кто у тебя был?.."
Здесь "костью" ("коской") прозывается не только Иван-царевич, но даже весь русский народ. Поэтому по поводу Кощеевых эпитетов и пришитых ярлыков можно очень даже поспорить. Конечно, злокозненность Кощея также неоспорима, как и его бессмертие. Но вот интересная (и пока что не объяснимая удовлетворительно) особенность, хотя на нее и обращали внимание многие исследователи фольклора. Несмотря на всю свою непривлекательность, Кощей Бессмертный - не насильник. Да, он большой охотник до русских красавиц и молодых женок, похищает их при каждом удобном случае, но никогда не творит над ними насилия. Напротив, всяческими уговорами и посулами (иногда до смешного доходит!) он пытается склонить их к добровольной любви и законному браку. Этим он чем-то даже напоминает одного из главных героев карело-финской "Калевалы" - мудрого старца и рунопевца Вяйнямёйнена: тот тоже на протяжении всего эпоса, проливая обильные слезы, пытается уговорить разных девушек выйти за него замуж. И не одна, надо заметить, так и не соглашается. (В результате Северный Орфей, непонятый собственным народом, вынужден даже уплыть в медном челне, правда, не навсегда: когда-нибудь он обещал вернуться, чтобы построить на земле Золотой век). Опять-таки, зло тоже - понятие относительное: зло для одних (или в одном отношении) может обернуться добром для других (или в другом отношении). Например, некоторые яды или наркотики (несомненное зло) становятся в малых дозах целительными средствами, помогающими в лечении больных (неоспоримое добро).
Владимир Даль (1801-1872) в своем воистину бессмертном для всех поколений "Толковом словаре живого великорусского языка" связывает имя Кощея не со словом "кость", а с понятием "касть" ("кась"), что является, по его мнению, сокращением более понятного для современного читателя слова "пакость". Отсюда и весь смысловой "букетик", который автоматически накладывается на образ Кощея - "мерзость, гадость, скверна, паскуда, нечисть, поганьё" и т. п. (Даль приводит также узкие значения лексемы "касть" в различных диалектах: "мышь, крыса, гад" (тверск.); "грязь, распутица" (арханг.); "отбросы на бойнях" (южные области); "порча, вред, убыток" (псковск.). Казалось бы, одного этого перечня достаточно, чтобы Кощей навсегда был пригвозден к позорному столбу. Как бы не так! Ни в слове "кость", ни в слове "касть" на конце нет шипящего звука, придающего имени Кощей такой зловещий оттенок. Предполагается, что в шипящую превратилось сочетание звуков в окончании слов - "-сть" . Подобое вполне возможно, однако сразу же оказывается за бортом целый набор слов и понятий с морфемами "кош" и "кощ" . Такая игра была бы не по правилам, да и чередование согласных звуков "ч", "ш" и "щ" статистически более вероятно, чем превращение в них окончания "-сть" . А потому доведем этимологический анализ до естественного логического конца.
Первым словом, из лексического и смыслового гнезда которого когда-то вылетело имя Кощей, конечно, является "кош". Это и не удивительно: в только что процитированном выще фрагменте одного из трех вариантов сказки о Кощее из трехтомника Афанасьева, демонический владыка Царства Бессмертия именно так и поименован - Кош Бессмертный. (Сторонники выведения имени Кощея-Коша из "кости", судя по всему, не удосужились даже обратиться к первоисточникам). Сегодня многозначное и ёмкое понятие "кош" мало что говорит. Образованное от него слово "кошевой" живет разве что в исторических романах о казаках да в фамилии вожака комсомольской организации "Молодая гвардия", боровшейся против фашистских оккупантов в Донбассе. В любом словаре нетрудно отыскать значение данного понятия: "кош" - это "казачий лагерь, пастушеский стан, стоянка кочевников" (а еще "обоз", "войлочная палатка", "шалаш, "юрта" и др.). Смысл, в общем, понятен. Правда, этимологи сразу дают пояснение: заимствовано, дескать, русское (шире - славянское) слово "кош" из тюркских языков, где слова с тем же самым корнем и по смыслу означают примерно то же самое, тем более что семантика слова имеет ярко выраженную "кочевническую" направленность. Но вот тут-то можно было бы и поспорить.
Кочевнический аспект можно представить более общо - как миграционный , и тогда привязка к тюркским кочевым племенам окажется достаточно сомнительной. Индоевропейцы в пору их этнолингвистической дифференциации были активными мигрантами. Последствия глобального климатического катаклизма (в результате которого погибла их Полярная прародина - Арктида-Гиперборея) вынудили наших прапредков в течение многих веков мигрировать с Севера на Юг, что в целом только способствовало ускорению культурной и языковой обособленности. В более раннюю эпоху протоиндевропейцы входили вместе прототюрками, протоугрофиннами и другими протоэтносами в состав единой и нерасчлененной культурно-исторической общности, с единым праязыком, общими мифологическими представлениями (среди которых мог быть и Кощей), религиозными верованиями и традиционными обычаями. Следы именно тех далеких-предалеких времен и сохранились в обособившихся языках. В этом смысле с равным основанием можно было бы утверждать, что не славянорусы заимствовали слово "кош" у тюрков, а наоборот. И оба утверждения, абсолютизирующие лишь один из возможных аспектов, были бы неправильными. Ибо не друг у друга заимствовали тюрки и славяне слово "кош", а сохранили в его "лице" память о былом языковом единстве.
Между тем, рассмотренным "кочевническим смыслом" значение лексемы кош в русском языке не ограничивается. Откроем 7-й том "Словаря русского языка XI-XVII вв." (М., 1980; за четверть века, начиная с 1975 года до настоящего времени вышло 25 томов) и подивимся богатству и неисчерпаемости родного языка, о котором мы по существу так мало знаем. Так вот слово "кошъ" ("кошь") еще сравнительно недано употреблялось по меньшей мере в 9 (!) значениях (а сегодня и одно-то не каждый назовет). Помимо упомянутого выше, это еще: 1. "корзина", "короб"; 2. "ларь", "ящик"; 3. "старое русло реки"; 4. "дружина, отдельный подвижный отряд, часть войска"; 5. "ставка князя, воеводы"; 6. "воинский обоз;"; 7. "укрепленный лагерь"; 8. "зимовье промыловика-охотника"; 9. "жребий, судьба".
Последний смысл особенно любопытен в интересующем нас плане. С ним связано еще одно важное понятие - "кощун" ("богохульник, насмешник") и глагол "кощунствовать", в дополнительных разъяснениях не нуждающиеся. Их сопряженность с лексемой "кош" наглядно видна из следующего пассажа богословского трактата XV-XVI веков "Слово и поучение против язычников": "А се душевьнии греси [грехи. В.Д.] веровати в метаниа и въ лживая писаниа вь елиньскиа кощуны [в данном контексте слово имеет значение "еретические писания". - В.Д.] и баснотворья, в стрячю и в кошь и в сновидениа".
Архаичная общеязыковая корневая основа "кош" породила множество других, не менее архаичных, слов и понятий: "кошель"; "кошма" ("войлок из овечьей шерсти"); "кошмар" (слово, хотя и французское, но содержащее в себе две древнейшие корневые основы "кош" + "мар"); "кошуля" (разновидность славянской одежды); "кошута" ("самка оленя") и др. Но и, конечно же, "кошка" - как же без нее! Принято считать, что слово "кошка" (с учетом чередования согласных "т" и "ш" ) образовалось от слова "кот", ибо, согласно филологическим канонам, мужской род предшествует женскому. Но в реальной истории всё было отнюдь не так: матриархат, как известно, предшествовал патриархату. При этом речь идет как раз о той эпохе, когда в процессе распада былой этнолингвистической общности активно формировались самостоятельные языки и закладывался их лингвистический фундамент. Поэтому многие слова женского рода вполне естественно могли быть первичными по отношению к мужскому. Уж слово "кошка", вне всякого сомнения, явилось первичным по отношению к "коту", ибо одомашнивание этого животного также пришлось на эпоху матриархата.
Между прочим, можно не слишком изощряться в фонетических изысканиях на предмет этимологии имени Кощей, потому что в древнерусском языке было самобытное слово "кощей", означавшее не бессмертного старца с острова Буян, где хранилось яйцо с его смертью на конце иглы, а совсем юного "мальчика", "отрока". В летописных рассказах об убийстве Андрея Боголюбского постоянно присутствует один из таких отроков - "один кощей мал" (Новгородская Первая летопись), "кощей един мал детеск" (Никоновская летопись). Но это - лишь одно из значений многозначного русского слова. Гораздо чаще слово "кощей" употребляется в старописьменных русских текстах в смысле "пленник", например, в "Слове о полку Игореве": "Ту Игорь князь выседе из седла злата, а в седло кощиево" ("седло кощиево" означает здесь "седло пленника"). Половецкий хан Кончак также назван в "Слове" "поганым кощеем" (естественно, уже не значении "пленник", ибо пленник здесь - князь Игорь). В другом летописном контексте "кощей" может означать уже другое - скажем, слугу, ведающего лошадьми во время похода княжьей дружины и держащего во время битвы запасного коня для князя. В одной из берестяных грамот, найденных при раскопках в Новгороде, слово Кощей употребляется в форме имени собственного. Так что кощеи в Древней Руси во всю действовали не только в сказках и мифах. Но и, как говорится, смысловой разброс налицо. Только вот заимствования из тюркских языков здесь ни при чем - по причине, о которой только что говорилось выше. Кроме того, необходимо иметь в виду, что этимологически (если, конечно, говорить о глубинных пластах истории развития языка) корневые основы "кош" и "кощ" в смысловом отношении тождественны корням "каш" и "кащ". (Отсюда до сих пор нет устоявшегося написания имени Кощей: в одних текстах - фольклорных или энциклопедических - оно пишется через "о", в других - через "а").
Однако воистину неисчерпаемые кладези архаичной информации открываются при обращении к санскриту и ведийской (в основе своей древнейшей общеарийской мифологии). Санскрит - литературно обработанный древнеиндийский язык, в котором законсервировано множество архаичных лексем еще более раннего, общеиндоевропейского, протоязыка, в том числе и соответствующих русским корневым основам "кош" и "кощ" (а также "каш" и "кащ"). Следует лишь принять во внимание, что в санскритская фонетика не знает шипящего звука "щ" и вместо него используется смягченное "шь". Для обозначения санскритских шипяших с помощью латинской графики используются особые буквенные знаки с точкой (или запятой) внизу - s (близкая к русским звукам "ш" или "шь"), c (близкая к русскому "щ"). Их воспроизведение с помощью обычных компьютерных шрифтов и авторам, и издателям, и полиграфистам не всегда удается из-за чисто технических трудностей. Тем более, сказанное относится к собственно санскритской графике - письму девангари : этот древнейший алфавит не знает подавляющее большинство русскоязычных читателей. Поэтому при воспроизведении санскритских слов по неволе приходится обращаться к кириллице.
Беды в том особой нет, ибо, по единодушному заключению маститых индологов, нет более близкого к санскриту языка, чем русский. Лучшим подтверждением тому как раз и может служить интересующая нас морфема "кош(ь)". Скажем, санскритское слово koça (kosa) [читается "кошья" или "коща - далее русская транскипция санскритских слов даваться не будет] означает множество понятий, среди которых: "сундук", "кладовая", "сркровищница". Так и хочется добавить: "Там царь Кощей над златом чахнет…" Однако царь Кощей обнаруживает свое присутствие в совершенно ином культурно-историческом аспекте, но с тем же общеиндоевропейским корнем kаç . Речь идет об одном из божественных первотворцов ведийского и индуистского пантеона Кашьяпе (от санскр. kаçyapa (в некоторых изданиях значится kаsyapa - что означает "черепаха" и "чернозубый"). Такое прозвище получил прославленный герой ведийской мифологии. Чтобы понять почему, необходимо обратиться к первоисточникам.
Индуистский (и предшествовавший ему ведийский) пантеон чрезвычайно разветвлен, а для неподготовленного читателя (таких, к сожалению, среди неиндийцев большинство) - запутан и малопонятен. Индийские божества постоянно принимают различные материальные или духовные формы (аватары) , которые, в свою очередь, в разные эпохи и в разных религиозных системах понимались по-разному. Именно так произошло с Кашьяпой: в представлении современных индийцев (независимо от конкретной религиозной принадлежности) он - божественный мудрец, один из семи великих риши , праотцев современного человечества. Но в ведийской традиции - это одна из центральных фигур миротворения и родоначальник всего сонма божественных, полубожественных, демонических и небожественных существ, включая, в конечном итоге, и человека. В данной связи нас пока что будет интересовать только один-единственный вопрос: почему у русского Кощея и ведийского Кашьяпы один и тот же арийский корень "кош(щ)-каш" и во многом совпадающие мифологические функции? Как нетрудно догодатья, это совсем неспроста и далеко неслучайно. Посмотрим же вместе: так ли это?
Кашьяпа считается сыном бога-первотворца Брахмы, вместе с Вишну и Шивой, составляющий божественную троицу (тримурти) индуистского пантеона. Но это сегодня. В стародавнем же прошлом, когда прапредки современных индийцев жили на Севере и составляли этнолингвистическое единство с прапредками других индоевропейских народов, все выглядело несколько иначе. В "Ригведе" и других ведистских текстах главным и единственным первотворцом всего сущего и божеством, охватывающим собой весь мир, считается Праджапати , названный в одном из наиболее известных гимнов "золотым зородышем". Впоследствии Праджапати был отождествлен с Брахмой и становится одним из эпитетов последнего. Согласно каноническим ведийским текстам, Праджапати сотворил Вселенную, всю живую и неживую природу, превратившись в Космическую Черепаху. Вот эта Черепаха, как аватара Первобога, и есть Кашьяпа (дословно в переводе с санскрита, как уже указывалось, и означающий "черепаху").
В земном воплощении у Кашьяпы было не менее восьми жен (другие источники называют еще большую цифру - от десяти до тринадцати). (Еще раз вспомним, что русский Кощей тоже постоянно охотится за все новыми и новыми женами, самыми изощренными способами похищая русских красавиц). Самые знаменитые и плодовитые среди жен Кашьяпы были родные сестры Дити (означающая "ограниченность") и Адити (что значит "неограниченность", "бесконечность"). Дити (корень тот же что и русского "дитя") наплодила на страх всему миру демонов-гигантов двух видов - асуров и дайтьев . Адити прославилась тем, что произвела на свет тридцать три бога трех разновидностей (у ведийских богов своя сакральная систематика!): двенадцать адитьев (среди них Индра, Варуна, Вишну и два солнцебога - Сурья и Митра); восемь васу (от этого арийского корня происходят русские имена Вася, Васса и сказочный образ Василисы Премудрой (1) ); одиннадцать рудр (главный из которых сам неистовый первобог Рудра). Третья жена Кашьяпы - Дану - родила еще одну группу гигантских существ данавов, из которых наиболее известен дракон Вритра, главный враг громовержца Индры. (Дану и данавы еще знамениты тем, что корень "дан", положенный в основу их имен восходит к доиндоевропейскому корню дан (=дон, =дун) , означающему "воду" и дал название многим рекам, лежавших на древнеарийских миграционных путях: например, Днепр (Данапр), Дон, Донец, Д(а)нестр, Дунай и др.). От остальных жен Кашьяпы в мире появилось целое сонмище сверхъестественных существ - полубожественные гандхарвы , небесные девы апсары , змееногие наги, ужасающие демоны ракшасы (2) , а также обыкновенные земные животные. Наконец, у сына Кашьяпы и Адити Вивасвата (дословно "Сияющий", что почти один к одному соответсвует древнеславянскому Световиту - только корневые основы в другой последовательности) родился продитель всего человеческого рода - Ману.
Это только начало, самые азы, так сказать, индийской мифологии, которые могут показаться некоторым читателям утомительными и излишними. Но другого пути приоткрыть завесу над тайнами отечественной предыстории у нас нет: собственные древние письменные памятники давным-давно утрачены (если не считать непризнанной официальной наукой "Велесовой книги"). Санскрит же - надежнейший источник не только для палеолингвистических изысканий, но и для научной реконструкции смысла древнейших понятий и мифологем. Поэтому, опуская многие интереснейшие детали, перехожу к проблеме, обозначенной в заголовке данной статьи.
Санскритское слово kocagara означает "хранитель казны" (опять: "Царь Кощей над златом чахнет"). Читается это слово, как "кошягара" или даже "кочагара". Короче, и без микроскопа видно, что это наш русский "кочегар" ! На первый взгляд русское слово кажется заимствованным или недавнего происхождения: во всяком случае до последнего времени оно тесно ассоциировалось с пароходами, паровозами, котлами и котельными. Хотя, согласно, Словарю Даля в Кострмской губернии кочегарами прозывали кучеров и извозчиков. И вообще, само это слово наидревнейшее самобытное, и не один этимологический словарь не берется объяснить его происхождение. А оно вот, оказывается, - аж санскритское!
"Хранитель казны"… Но ведь казна бывает всякая. В старину княжеская казна была наполнена не столько звонкой монетой, сколько мехами, оружием да еще бочонками с медом. А если заглянуть в самые глубины арийской истории. Что хранилось в казне в те баснословно далекие времена? Да все что угодно! Уж божественная амрита, амброзия, нектар, живая и мертвая вода это точно. И звался хранитель такой казны кочегар (или в санскритской вокализации - кошягара . Применительно к славяно-русской действительности таким "кочегаром" как раз и выступал Кощей Бессмертный.
Индоарийский Кашьяпа - бессмертное божество, земное воплощение первотворца Праджапати (Брахмы). Главное сущностное качество русского Кощея также, как известно, бессмертие. Не подлежит сомнению, что у обоих мифологических персонажей один и тот же арийский источник. Чтобы понять, почему Кощей оказался хранителем тайны бессмертия, достаточно обратиться к архаичному индийскому мифу о пахтании океана и получении дающего бессмертие напитка амриты . Для этого ведийские боги объединились со своими заклятыми врагами асурами и дайтьями (братьями по отцу, но от другой матери). Союз, как и следовало ожидать, оказался вынужденным и временным: не успел из Молочного океана появиться нектар бессмертия, как боги завладели им и попытались скрыться от своих братьев-помощников. Началось преследование, завершившееся грандиозной битвой на берегу Океана.
Что случилось с амритой дальше тоже прекрасно известно. После того, как ведийские боги обрели бессмертие и победили своих сводных братьев, они отдали напиток бессмертия на сохранение одному из божественных мудрецов. В индуистских мифах чаще всего хранителем божественного напитка бессмертия чаще всего называется Нара (3) . Но это по позднейшим представлениям. Таким Хранителем бессмертия вполне мог быть и другой божественный мудрец, тот, который нас и интересует, - Кашьяпа, другими словами, русский Кощей. Вот и найден вполне приемлемый и достаточно обоснованный ответ относительно происхождения этого зловещего для русской культуры образа. Зловещность и злокозненность - это обычный результат позднейшей дискредитации и демонизации, что происходит обычно в условиях распада былой этнолингвистической общности и возникающей на этой основе непримиримой идеологической вражды. Кровопролитные религиозные войны, происходившие в любые эпохи, - лучшее тому свидетельство. Варфоломеевские ночи случались во все времена, причем достаточно часто.
Но вырезать непримиримых противников, хотя и приятно, но вовсе не обязательно и даже невыгодно: жертва мученической смерти зачастую на все времена становится героем. То ли дело дискредитация или демонизация образа врага, даже если он побежден. Так произошло с греческими титанами. То же самое случилось и индоиранскими божественными гигантами асурами (или ахурами ). Когда-то индоевропейские верования были общими. Пантеон богов и их окружения тоже был общим. Но в процессе этнолингвистической дифференциации и социокультурного обособления возникал идеологический раздор, непременно завершавшийся низвержением кумиров противника и превращением позитива в негатив. Естественно, боги моих врагов становились такими же (если не большими) врагами. Это закреплялось в языке, точнее - старые понятия наполнялись новым и, увы, негативным смыслом. В результате уже в древнем мировосприятии обособившихся этносов прежние единые теонимы стали восприниматься с противоположным знаком. Так, асуры - демонизиpованные противники ведийских богов - оставались в представлении иранцев высшими и светлыми божествами - ахурами (и величайший среди величайших - верховный небесный владыка и первотворец Ахурамазда ).
Точно так же древнеиндийские богини деви (откуда и славянские девы ) в представления древних иранцев и ираноязычных этносов превратились в чудовищных и кровожадных дэвов . Правда, в последнем случае наслоилась еще и борьба матриархата и патриархата. Божественные деви ведут свое происхождение из тех невообразимо далеких глубин человеческой истории, когда главным объектом поклонения считалась Великая Мать, а идеология была насквозь матриархальной. После победы патриархата произошла полная переоценка ценностей и ревизия прежнего пантеона. В результате, по крайней мере, в рамках древнеиранского общества, прежние женские кумиры оказались демонизированными. По той же схеме - но уже в границах другой, славяно-русской культуры - происходила демонизация прежних субъектов поклонения и почитания, таких, как Кощей - хранитель тайны бессмертия, схороненной на острове Буяне, и Бабы Яги, в прошлом славяно-русского варианта Великой Богини, но впоследствии превратившейся в злокозненную демоницу и людоедку.
Так кто же он такой, в конце концов - Кощей Бессмертный, при имени которого от испуга вздрагивают дети, а молодые девушки просыпаются в холодном поту? Злобный демонический монстр или оболганный завистливыми конкурентами хранитель древних тайн (включая тайну живой и мертвой воды, делающей любое существо молодым и бессмертным)? Когда речь заходит о наидревнейших мифологических персонажах, к тому же наидревнейшего происхождения, - обычные мерки и критерии, как правило, не срабатывают. Ясно одно, в случае Кощея и других подобных ему культурных героев мы имеем дело не с чистым вымыслом, а с отражением - пусть даже в сильно искаженной форме - реальной истории и предыстории, фактическая сторона которой давным-давно утрачена.
По материалам моей книги "Русь Гиперборейская" (М., 2003)
(1) Многие современные русские имена, имеющие христианское (греко-латино-еврейское) происхождение, в действительности имеют более глубокие корни, уходящие в незапамятную арийскую древность. Нелепо было бы утверждать, что до введения христианства, которое произошло чуть больше тысячи лет тому назад, на Руси не было никаких самобытных имен. Были! И не только "элитарные" Святослав, Владимир, Всеволод и т. п., но и простонародные - такие как Ваня, Коля, Юра, Оля, Ира, Варя и др. Позже христианская церковь использовала исконно русские имена в собственных интересах точно так же, как приспособилась она ко многим языческим праздникам: даже Рождество было совмещено с древнейшим праздником зимнего солнцестояния и языческими традициями ряженья, карнавальных шествий и колядавания в честь зимнего солнца Колы (Коляды), откуда и архаичное имя Коля. Имена Василиса и однокоренное с ним Василий были внедрены на Руси именно по такой схеме. В переводе с греческого они означают "царь" и "царица". Однако наверняка были совмещены с испокон веков бытовавшими в славяно-русской среде женскими именами - Вася, Васса, Ася и др. То же и с дендрототемным мужским именем Василек (по названию цветка) и, скорее всего, от него, а не от "царя"-Василия образованным древнерусским именем Василько и т.д. Вот почему истоки происхождения имени Вася (и в мужском и в женском варианте), следует искать не в среде византийских императоров и даже не среди мелкотравчатых эллинских "царей", осаждавших Трою, а в ведийской мифологии и у священных костров древних ариев. В санскрите имеется целое лексическое гнездо с корнем vas, имеющим многозначный смысл: 1. "добрый", "благосклонный"; 2. "добро", "богатство", "клад"; 3. восемь полубогов из "Ригведы", подвластных Индре, которые так и переводятся на русский несклоняемым теонимом "васу". От данной корневой основы образованы и другие санскритские слова: vasana - "одежда", "покрывало" а также vasanta - "весна", из которого образовалось и соответствующее русское понятие, означающее время года - "весна". В русле перечисленных древнеарийских смыслов и родилось многие тысячи лет тому назад женское имя Вася (Васса), сопряженное впоследствии с церковными святцами.
(2) Для большинства русскоязычных читателей сей сакральный список мало что говорит. Для индийцев же названные мифологические персонажи неотъемлемые атрибуты из повседневной культуры. Впрочем, для тех же индийцев (а также любых других народов) ничего не говорят такие образы русской мифологии, как леший, кикимора, домовой, банник, овинник, луговик, шуликун и прчая нечисть.
(3) Один из семи древнеиндийских мудрецов - Нара - может выступать и как собирательный образ, олицетворяя одну из ипостасей Брахмы (Праджапати), последний в обиходе нередко зовеься Нараяна. Нара в ведийской и последующих индийских мифологиях - индуистской (шиваистской и вишнуистской), джайнистской, буддистской, сикхской - означает водную стихию вообще. В "Вишну-пуране" читаем: "Воды именуются "нара", потому что воды - потомки Нары; Брахма по традиции зовется Нараяной, потому что (в водах - "нара) в древности произошло его первое побуждение к творению - аяна. Когда мир был единым Океаном, Владыка познал, что в водах находится Земля. Поразмыслив, Парджапати захотел ее поднять. ". Аналогичную смысловую нагрузку понятие "нара" имело и во времена нерасчлененной индоевропейской и доиндоевропейской этнолингвистической общности, а также во времена ее распада и миграции арийских и неарийских времен с Севера на Юг. Вот почему остались повсюду гидронимические следы с корневой основой "нар": скажем, реки Нара в Подмосковье и Нарва в Прибалтике. Когда-то здесь прошли и задержались арийские прапредки современных народов, двно уже исчезнувшие с лица земли. Ничего однако не исчезает бесследно: река Нара все также несет свои небыстрые воды близ подмосковного города Наро-Фоминска, явственно напоминая ничего не подозревающим обитателям этих краев, туристам и грибникам о древнеарийском божестве Нараяне (Наре) и его водной ипостаси.
