Билеты на оперу «Трубадур. Милитаристская история нелюбви Кто выпьет бутылку шампанского от Верди
Идея написания оперы возникла у Верди после того прочтения пьесы талантливаго испанского драматурга Антонио Гутьерреса. Написанная в стихах, с великолепными женскими образами, эта история так захватила композитора, который в то время работал над “Риголетто”, что он немедленно обратился к своему другу Каммарано с просьбой написать либретто для оперы.
Опасаясь, что сюжет в стиле греческой трагедии, может вызвать недовольство цензоров, Каммарано долго тянул с ответом. Но Верди был настойчив и в 1851 году появился первый вариант либретто, но был отвергнут из-за слишком оптимистичного финала и Каммарано вернулся к работе, но закончить не успел. Верди был потрясен смертью друга, но закончил оперу.
В 1853 году на сцене римского театра “Апполо” состоялась премьера. Вопреки беспокойствам Каммарино опера имела не была закрыта. Постановка имела огромный успех. Она и сегодня остается одним из самых популярных произведений Джузеппе Верди.
Граф ди Луна влюблен в юную Леонору, которая живет в монастыре. Он приходит к ее окнам, чтобы хоть одним глазком взглянуть на нее. Однако ночные прогулки вельможи не дают стражникам спокойно покемарить на посту и они развлекают себя сплетнями.
Когда-то у графа был младший брат, которого околдовала цыганка. Негодную схватили и справедливый суд приговорил ее к сожжению. Но у ведьмы осталась дочь, Азучена. Она поклялась отомстить за смерть матери и выкрала брата ди Луны, чтобы бросить младенца в костер, на котором сгорела ее мать. Отец графа не вынес горя и скончался. С тех пор ди Луна мрачен и суров.
В это время прекрасная Леонора мечтает вовсе не о вельможном женихе, а о простом трубадуре Манрико, который напевает ей серенады под окнами. Она слушает его песню и, в темноте, принимает графа за бедного музыканта. Двое влюбленных мужчин сталкиваются у монастырских стен. Граф выхватывает шпагу. Манрико защищается, но получает страшные раны.
Его мать, цыганка, та самая Азучена, воспитавшая графского отпрыска как родного сына и внушившая ему мысли о мести, выхаживает его.
Убежденная в смерти своего возлюбленного Леонора собирается принять постриг. Манрико спешит к монастырю, чтобы помешать ей. Те же мысли посещают и графа, который со своим отрядом тоже направляется к святой обители.
Трубадур успевает первым. Они с Леонорой уже идут к алтарю, когда приходит известие, что граф арестовал Азучену. Манрико спешит ей на помощь. Его арестовывают и, вместе с матерью бросают в темницу.
Ради того, чтобы спасти любимого, Леонора соглашается выйти замуж за графа и быть ему верной, пока смерть не разлучит их. Она решает ускорить события и принимает яд. Перед смертью она спускается в камеру, где ожидают своей участи Манрико и Азучена, чтобы освободить их. Молодой человек понимает во что обошлась его свобода и отказывается покинуть темницу, проклиная бывшую невесту. Оскорбленная она падает замертво.
Граф обнаруживает свою мертвую молодую жену на руках у трубадура и отравляет его на казнь, но этого ему кажется недостаточно. Он глумится над старухой, заставляя ее смотреть на гибель сына. Азучена, убитая горем, успевает сказать, что ди Луна отправил на казнь собственного брата и погибает.
Постановка Трубадур
Геликон-опера умеет поразить воображение зрителей не только прекрасным исполнением и великолепными оперными голосами, но и постановкой, и сценографией. Эта долгожданная премьера позволит по-новому взглянуть на классику и разглядеть тонкие оттенки в уже, казалось бы, знакомой музыке.
Самый запутанный сюжет мирового оперного репертуара режиссер Дмитрий Бертман, дирижер Валерий Кирьянов (первое исполнение), художники Игорь Нежный и Татьяна Тулубьева, хореограф Эдвальд Смирнов распутали при помощи аллюзий с сегодняшними событиями в мире. При этом гениальная музыка Верди не только не оказала сопротивление режиссерскому решению, но в полной мере раскрыла всю свою силу, страсть и фантастическую красоту.
Публика любит оперу Верди, хотя многие театры мира отказываются от ее постановки – слишком сложны и эмоциональны партии главных героев.
Роскошные интерьеры «Геликона» стали основой решения для спектакля, рассказывающего о жестокой мести, ненависти, братоубийстве невероятно прекрасными средствами итальянской оперной музыки в ее радикальнейшем - вердиевском - варианте.
Маэстро Валерий Кирьянов исполнил партитуру Верди вдохновенно, с необходимым драйвом и эмоциональностью, с пафосной театральностью, присущей этой музыке, но при этом с огромным вкусом и любовью.
Леонора и Манрико по версии Бертмана - артисты. Что, впрочем, отличается от оригинала только применительно к Леоноре: Манрико и у Верди тоже певец, трубадур, представитель художественной интеллигенции. Театральная реальность спектакля условна и метафорична. Спектакль посвящен человеческим чувствам и характерам - ярким, вполне однозначным, не усложненным противоречиями, но при этом мотивированным и обоснованным.
Стиль режиссуры Дмитрия Бертмана — этот сплав оперной условности и психологической безусловности, который он и передает своим ученикам.
Сценическое пространство одновременно страшное и завораживающее — синтез этих полярных состояний — часть концепции спектакля. Огромные металлические решетки, образующие разноуровневые мосты, стены, задник, позволяющие артистам распределяться не только по горизонтали, но и по вертикали зеркала сцены. Решетки то раскаляются, то заполняются дымом, перемещаясь и меняя форму.
Спектакль решен как синтетическое действие, в котором пластика и хореография - полноценное выразительное средство наряду с вокалом. Эдвальд Смирнов создал подробную танцевальную партитуру, в которой соединил самые разные пластические элементы - от поз тореро и гаучо до движений риверданса. Ее выполняет феноменальный геликоновский хор под управлением Евгения Ильина. 
Вертикальные мизансцены - отличительная черта спектакля. Сцена в монастыре, в которой несколько артистов образуют распятия на заднике, - отдельное произведение визуального искусства.
Противостояние двух сил друг другу: кто они, эти участники междоусобной войны? Мусульмане и христиане? Язычники и монотеисты? Красные и белые? Кто прав и на чьей мы должны быть стороне? На эти вопросы «Геликон» ответа не дает. Но и за всю историю человечества ответов найдено не было.
Примадонна Леонора в исполнении Алисы Гицбы — изысканная, тонкая, живущая в воображаемом художественном мире. Дебютант Иван Гынгазов(Манрико) — с равной бесшабашностью кидается в объятия любимой и в бой с врагом. Ди Луна Михаила Никанорова таинственен и весьма харизматичен.
Ксения Вязникова(Азучена) - манипулятор. Это она движет сюжетом и событиями. У Вязниковой образ выходит одноплановый, лишенный подтекста: Азучена зомбирована местью. Она ненавидит Манрико и фактически сама убивает его в финале. Но и она не злодейка. Как сказал после премьеры Дмитрий Бертман, в опере нет злодеев. Потому что самый ужасный оперный злодей поет такую прекрасную музыку, что все его злодейство мгновенно прощается.
Именно в этом главная мысль спектакля! Велик соблазн погрузиться в мир классического театра и музыки, где бурлят настоящие человеческие чувства, уйдя из реальности, ставшей циничным театром военных действий…
Людмила Юрьевна (начинающий театрал) после просмотра поделилась своими впечатлениями:
«Зал торжественный, уютный, завораживающий. Экскурсии по театру в антракте – интересные и познавательные. Живой оркестр и проникновенные голоса создают впечатления праздника. Смотрится на одном дыхании. Спасибо артистам за доставленное удовольствие».
Сабадаш Владимир из «Геликона»
Фото – пресс-службы театра.
- В театре «Геликон-опера» поставили самую загадочную…
За более чем тридцатилетнюю историю театра в «Геликоне» не раз ставились разные оперы Джузеппе Верди, но особых вокальных побед как-то не припомнишь. Не многим лучше обстоит дело и в других московских оперных театрах, кроме Большого, где систематически заняты собиранием певцов со всего мира, умеющих исполнять именно вердиевскую музыку. Можно вспомнить, как провалился «Трубадур» в театре «Новая опера», – его некому было петь. Такие оперы Верди, как «Трубадур» или «Сила судьбы», должным образом исполнить силами штатной труппы невозможно – даже если в театре есть очень хорошая штатная труппа, как в театре «Геликон-опера».
Стоит все же с признательностью назвать солистов, обладателей крепких, ярких голосов, – Елену Михайленко (Леонора), Виталия Серебрякова (Манрико), Алексея Исаева (граф ди Луна), Ларису Костюк (цыганка Азучена) и Станислава Швеца (Фернандо), вышедших в первом составе. Каждый из них выдал немало достойных фрагментов, да и купюры чуть-чуть уменьшили нагрузку на их связки, но говорить о стилистически законченных вокальных работах пока рано. Хор и оркестр оказали коллегам качественную поддержку, приглашенный из Испании дирижер Оливер Диаз скрепил целое, но часто брал слишком подвижные темпы или в помощь певцам деловито быстро проходил утомительные для голосов замедления.
Видеть ушами
«Трубадур» станет пилотным проектом по внедрению в оперу тифлокомментариев для слабовидящих. На показе 4 июля слабовидящие гости театра будут слышать в наушниках комментарии, помогающие им понять действия артистов и перемену декораций, сообщил ТАСС художественный руководитель театра Дмитрий Бертман.
С другой стороны, «Геликон-опера» всегда была театром прежде всего режиссерским, и забористые решения его спектаклей нередко успешно отвлекали от музыкальных несовершенств. Между тем «Трубадур» выглядит так, словно его поставил истощенный на выдумку режиссер, – трудно поверить, что это Дмитрий Бертман. Вялая фантазия повела его сразу в два пути – в Сирию и в театр-в-театре. Братоубийственная интрига в запутанном оригинальном либретто «Трубадура» трансформировалась в братоубийственную войну на Востоке, результатом стали руины Пальмиры, использованные в сценографическом решении Игоря Нежного и Татьяны Тулубьевой. Граф ди Луна и его войско одеты в арафатки, трубадур Манрико и его приспешники – в костюмы миротворцев-пехотинцев, а женский хор предстал в виде неизвестно откуда взявшихся на Востоке монашек. В мире театра-в-театре Леонора оказалась оперной примадонной, вокруг которой суетится костюмер и служители с цветами в корзинах. Впрочем, про внутритеатральный аспект замысла режиссер забыл и только однажды вспомнил.
Но этому есть объяснение. Братья-соперники, христиане, мусульмане, цыгане – все оказалось не столь важным, сколь демонстрация работы сценических механизмов зала «Стравинский». Часть сцены ставилась в наклон, другие части ездили вверх и вниз, образуя переходы, лестницы, клетки, здесь и там горели костры, валил дым, светил мрачный свет Дамира Исмагилова.
Героем спектакля стало техническое решение нового зала театра, мощь которого заслонила вокальные высоты и режиссерскую мысль.
