Ч диккенс дэвид копперфильд краткое содержание. Роман “Дэвид Копперфильд” Чарльза Диккенса

англ. Charles Dickens. David Copperfield or The Personal History, Adventures, Experience and Observation of David Copperfield the Younger of Blunderstone Rookery (Which He Never Meant to Publish on Any Account) · 1849

Дэвид Копперфилд родился наполовину сиротой - через полгода после смерти своего отца. Случилось так, что при его появлении на свет присутствовала тётка его отца, мисс Бетси Тротвуд - её брак был столь неудачен, что она сделалась мужененавистницей, вернулась к девичьей фамилии и поселилась в глуши. До женитьбы племянника она очень любила его, но примирилась с его выбором и приехала познакомиться с его женой лишь через полгода после его смерти. Мисс Бетси выразила желание стать крестной матерью новорождённой девочки (ей хотелось, чтобы родилась непременно девочка), попросила назвать её Бетси Тротвуд Копперфилд и вознамерилась «как следует воспитать её», оберегая от всех возможных ошибок. Узнав же, что родился мальчик, она была столь разочарована, что, не простившись, покинула дом своего племянника навсегда.

В детстве Дэвид окружён заботами и любовью матери и няни Пегготи. Но его мать выходит замуж во второй раз.

На время медового месяца Дэвида с няней отправляют в Ярмут, погостить у брата Пегготи. Так он впервые оказывается в гостеприимном доме-баркасе и знакомится с его обитателями: мистером Пегготи, его племянником Хэмом, его племянницей Эмли (Дэвид по-детски влюбляется в неё) и вдовой его компаньона миссис Гаммидж.

Вернувшись домой, Дэвид находит там «нового папу» - мистера Мардстона и совершенно изменившуюся мать: теперь она боится приласкать его и во всем подчиняется мужу. Когда у них поселяется ещё и сестра мистера Мардстона, жизнь мальчика становится совершенно невыносимой. Мардстоны весьма гордятся своей твёрдостью, разумея под ней «тиранический, мрачный, высокомерный, дьявольский нрав, присущий им обоим». Мальчика учат дома; под свирепыми взглядами отчима и его сестры он тупеет от страха и не может ответить урока. Единственная радость его жизни - отцовские книги, которые, к счастью, оказались в его комнате. За плохую учёбу его лишают обеда, дают подзатыльники; наконец, мистер Мардстон решает прибегнуть к порке. Как только первый удар обрушился на Дэвида, он укусил руку отчима. За это его отправляют в школу Сэлем Хауз - прямо в разгар каникул. Мать холодно простилась с ним под бдительным взором мисс Мардстон, и лишь когда повозка отъехала от дома, верная Пегготи украдкой впрыгнула в неё и, осыпав «своего Дэви» поцелуями, снабдила корзинкой с лакомствами и кошельком, в котором, кроме других денег, лежали две полукроны от матери, завёрнутые в бумажку с надписью: «Для Дэви. С любовью». В школе его спина была немедленно украшена плакатом: «Берегитесь! Кусается!» Каникулы кончаются, в школу возвращаются её обитатели, и Дэвид знакомится с новыми друзьями - признанным лидером среди учеников Джемсом Стирфордом, шестью годами старше него, и Томми Трэдлсом - «самым весёлым и самым несчастным», Школой руководит мистер Крикл, чей метод преподавания - запугивание и порка; не только ученики, но и домашние смертельно боятся его. Стирфорд, перед которым мистер Крикл заискивает, берет Копперфилда под своё покровительство - за то, что тот, как Шехерезада, ночами пересказывает ему содержание книг из отцовской библиотеки.

Наступают рождественские каникулы, и Дэвид едет домой, ещё не зная, что этой его встрече с матерью суждено стать последней: скоро она умирает, умирает и новорождённый брат Дэвида. После смерти матери Дэвид уже не возвращается в школу: мистер Мардстон объясняет ему, что образование стоит денег и таким, как Дэвид Копперфилд, оно не пригодится, ибо им пора зарабатывать себе на жизнь. Мальчик остро чувствует свою заброшенность: Мардстоны рассчитали Пегготи, а добрая няня - единственный в мире человек, который любит его. Пегготи возвращается в Ярмут и выходит замуж за возчика Баркиса; но перед тем, как расстаться, она упросила Мардстонов отпустить Дэвида погостить в Ярмуте, и он снова попадает в дом-баркас на берегу моря, где все сочувствуют ему и все к нему добры - последний глоток любви перед тяжкими испытаниями.

Мардстон отсылает Дэвида в Лондон работать в торговом доме «Мардстон и Гринби». Так в десять лет Дэвид вступает в самостоятельную жизнь - то есть становится рабом фирмы. Вместе с другими мальчиками, вечно голодный, он целыми днями моет бутылки, чувствуя, как постепенно забывает школьную премудрость и ужасаясь при мысли о том, что его может увидеть кто-нибудь из прежней жизни. Его страдания сильны и глубоки, но он не жалуется.

Дэвид очень привязывается к семье хозяина своей квартиры мистера Микобера, легкомысленного неудачника, постоянно осаждаемого кредиторами и живущего в вечной надежде на то, что когда-нибудь «счастье нам улыбнётся». Миссис Микобер, легко впадающая в истерику и столь же легко утешающаяся, то и дело просит Дэвида снести в заклад то серебряную ложку, то щипчики для сахара. Но и с Микоберами приходится расстаться: они попадают в долговую тюрьму, а после освобождения отправляются искать счастья в Плимут. Дэвид, у которого не остаётся в этом городе ни единого близкого человека, твёрдо решает бежать к бабушке Тротвуд. В письме он спрашивает у Пегготи, где живёт его бабушка, и просит прислать ему в долг полгинеи. Получив деньги и весьма неопределённый ответ, что мисс Тротвуд живёт «где-то около Дувра», Дэвид собирает свои вещи в сундучок и отправляется к станции почтовых карет; по дороге его грабят, и, уже без сундучка и без денег, он отправляется в путь пешком. Он ночует под открытым небом и продаёт куртку и жилет, чтобы купить хлеба, он подвергается множеству опасностей - и на шестой день, голодный и грязный, с разбитыми ногами, приходит в Дувр. Счастливо найдя дом бабушки, рыдая, он рассказывает свою историю и просит покровительства. Бабушка пишет Мардстонам и обещает дать окончательный ответ после разговора с ними, а пока Дэвида моют, кормят обедом и укладывают в настоящую чистую постель.

Побеседовав с Мардстонами и поняв всю меру их угрюмства, грубости и жадности (пользуясь тем, что мать Дэвида, которую они свели в могилу, не оговорила в завещании долю Дэвида, они завладели всем её имуществом, не выделив ему ни пенса), бабушка решает стать официальным опекуном Дэвида.

Наконец Дэвид возвращается к нормальной жизни. Бабушка его хотя и чудаковата, но очень и очень добра, причём не только к своему внучатому племяннику. В доме у неё живёт тихий сумасшедший мистер Дик, которого она спасла от Бедлама. Дэвид начинает учиться в школе доктора Стронга в Кентербери; поскольку мест в пансионе при школе уже нет, бабушка с благодарностью принимает предложение своего юриста мистера Уикфилда поселить мальчика у него. После смерти жены мистер Уикфилд, заливая горе, стал питать неумеренное пристрастие к портвейну; единственный свет его жизни - дочь Агнес, ровесница Дэвида. Для Дэвида она также стала добрым ангелом. В юридической конторе мистера Уикфилда служит Урия Хип - отвратительный тип, рыжий, извивающийся всем телом, с незакрывающимися красными, без ресниц, глазами, с вечно холодными и влажными руками, к каждой своей фразе, угодливо прибавляющий: «мы люди маленькие, смиренные».

Школа доктора Стронга оказывается полной противоположностью школе мистера Крикла. Дэвид успешно учится, и счастливые школьные годы, согретые любовью бабушки, мистера Дика, доброго ангела Агнес, пролетают мгновенно.

После окончания школы бабушка предлагает Дэвиду съездить в Лондон, навестить Пегготи и, отдохнув, выбрать себе дело по душе; Дэвид отправляется путешествовать. В Лондоне он встречает Стирфорда, с которым учился в Сэлем Хаузе. Стирфорд приглашает его погостить у своей матери, и Дэвид принимает приглашение. В свою очередь, Дэвид приглашает Стирфорда поехать с ним в Ярмут.

Они приходят в дом-баркас в момент помолвки Эмли и Хэма, Эмли выросла и расцвела, женщины всей округи ненавидят её за красоту и умение одеваться со вкусом; она работает швеёй. Дэвид живёт в домике своей няни, Стирфорд в трактире; Дэвид целыми днями бродит по кладбищу вокруг родных могил, Стирфорд ходит в море, устраивает пирушки для моряков и очаровывает все население побережья, «побуждаемый неосознанным стремлением властвовать, безотчётной потребностью покорять, завоёвывать даже то, что не имеет для него никакой цены». Как раскается Дэвид, что привёз его сюда!

Стирфорд соблазняет Эмли, и накануне свадьбы она убегает с ним, «чтобы вернуться леди или совсем не вернуться». Сердце Хэма разбито, он жаждет забыться в работе, мистер Пегготи отправляется искать Эмли по свету, и в доме-баркасе остаётся одна лишь миссис Гаммидж - чтобы в окошке всегда горел свет, на случай, если Эмли вернётся. Долгие годы о ней нет никаких вестей, наконец Дэвид узнает, что в Италии Эмли сбежала от Стирфорда, когда тот, наскучив ею, предложил ей выйти замуж за своего слугу.

Бабушка предлагает Дэвиду избрать карьеру юриста - проктора в Докторе Коммонс. Дэвид соглашается, бабушка вносит тысячу фунтов за его обучение, устраивает его быт и возвращается в Дувр.

Начинается самостоятельная жизнь Дэвида в Лондоне. Он рад снова встретить Томми Трэдлса, своего друга по Сэлем Хаузу, который тоже трудится на юридическом поприще, но, будучи беден, зарабатывает себе на жизнь и обучение самостоятельно. Трэдлс обручён и с жаром рассказывает Дэвиду о своей Софи. Дэвид тоже влюблён - в Дору, дочь мистера Спенлоу, владельца фирмы, где он обучается. Друзьям есть о чем поговорить. Несмотря на то что жизнь его не балует, Трэдлс удивительно добродушен. Выясняется, что хозяева его квартиры - супруги Микоберы; они, по обыкновению, опутаны долгами. Дэвид рад возобновить знакомство; Трэдлс и Микоберы составляют круг его общения, пока Микоберы не отправляются в Кентербери - под давлением обстоятельств и окрылённые надеждой, что «счастье им улыбнулось»: мистер Микобер получил работу в конторе «Уикфилд и Хип».

Урия Хип, умело играя на слабости мистера Уикфилда, стал его компаньоном и постепенно прибирает контору к рукам. Он нарочно запутывает счета и бессовестно грабит фирму и её клиентов, спаивая мистера Уикфилда и внушая ему убеждение, что причина бедственного положения дел - его пьянство. Он поселяется в доме мистера Уикфилда и домогается Агнес. А Микобер, полностью от него зависящий, нанят помогать ему в его грязном деле.

Одна из жертв Урии Хипа - бабушка Дэвида. Она разорена; с мистером Диком и со всеми пожитками она приезжает в Лондон, сдав свой дом в Дувре, чтобы прокормиться. Дэвид ничуть не обескуражен этой вестью; он поступает работать секретарём к доктору Стронгу, который отошёл от дел и поселился в Лондоне (ему порекомендовала это место добрый ангел Агнес); кроме того, изучает стенографию. Бабушка ведёт их хозяйство так, что Дэвиду кажется, будто он стал не беднее, а богаче; мистер Дик зарабатывает перепиской бумаг. Овладев же стенографией, Дэвид начинает очень неплохо зарабатывать в качестве парламентского репортёра.

Узнав о перемене финансового положения Дэвида, мистер Спенлоу, отец Доры, отказывает ему от дома. Дора тоже боится бедности. Дэвид безутешен; но когда мистер Спенлоу скоропостижно скончался, выяснилось, что дела его в полном беспорядке, - Дора, которая теперь живёт у тётушек, ничуть не богаче Дэвида. Дэвиду разрешено посещать её; тётушки Доры прекрасно поладили с бабушкой Дэвида. Дэвида слегка смущает, что все относятся к Доре как к игрушке; но сама она не имеет ничего против. Достигнув совершеннолетия, Дэвид женится. Этот брак оказался недолгим: через два года Дора умирает, не успев повзрослеть.

Мистер Пегготи находит Эмли; после долгих мытарств она добралась до Лондона, где Марта Энделл, падшая девушка из Ярмута, которой Эмли когда-то помогла, в свою очередь спасает её и приводит в квартиру дяди. (Идея привлечь к поискам Эмли Марту принадлежала Дэвиду.) Мистер Пегготи теперь намерен эмигрировать в Австралию, где никто не будет интересоваться прошлым Эмли.

Тем временем мистер Микобер, не в силах участвовать в мошенничествах Урии Хипа, при помощи Трэдлса разоблачает его. Доброе имя мистера Уикфилда спасено, бабушке и другим клиентам возвращены состояния. Полные благодарности, мисс Тротвуд и Дэвид платят по векселям Микобера и ссужают этому славному семейству денег: Микоберы тоже решили ехать в Австралию. Мистер Уикфилд ликвидирует фирму и уходит на покой; Агнес открывает школу для девочек.

Накануне отплытия парохода в Австралию на Ярмутском побережье случилась страшная буря - она унесла жизни Хэма и Стирфорда.

После смерти Доры Дэвид, который стал известным писателем (от журналистики он перешёл к беллетристике), отправляется на континент, чтобы, работая, преодолеть своё горе. Вернувшись через три года, он женится на Агнес, которая, как оказалось, всю жизнь любила его. Бабушка наконец стала крестной матерью Бетси Тротвуд Копперфилд (так зовут одну из её правнучек); Пегготи нянчит детей Дэвида; Трэдлс также женат и счастлив. Эмигранты замечательно устроились в Австралии. Урия Хип содержится в тюрьме, руководимой мистером Криклом.

Таким образом, жизнь все расставила по своим местам.

Чарльз Диккенс

Давид Копперфильд

Я ПОЯВЛЯЮСЬ НА СВЕТ

В самом начале своего жизнеописания я должен упомянуть о том, что родился я в пятницу, в полночь. Замечено было, что мой первый крик раздался, когда начали бить часы. Принимая во внимание день и час моего появления на свет, сиделка и несколько мудрых соседок, живо интересовавшихся моей особой еще за много месяцев до возможного личного знакомства со мной, объявили, что мне суждено быть несчастным в жизни. Они были убеждены, что такова неизбежно судьба всех злосчастных младенцев обоего пола, родившихся в пятницу, в полночь.

Мне нет надобности говорить здесь что-либо по этому поводу, ибо история моей жизни сама покажет лучше всего, оправдалось ли это предсказание или оно было ложным.

Родился я в Блондерстоне, в графстве Суффолк, после смерти моего отца, глаза которого закрылись для земного света за шесть месяцев до того, как мои открылись. И теперь даже, когда я думаю об этом, мне кажется странным, что отец так никогда и не видел меня. И еще более странны мои смутные воспоминания раннего детства, связанные с отцовским белым надгробным камнем на нашем деревенском кладбище: я всегда чувствовал какую-то невыразимую жалость к этому камню, лежащему одиноко во мраке ночи, в то время как в нашей маленькой гостиной было так светло и тепло от зажженных свечей и горящего камина. Порой мне казалось даже жестоким, что двери нашего дома накрепко запираются, как будто именно от этого камня.

Самой важной персоной в нашем роду была тетка моего отца, стало быть, моя двоюродная бабушка, о которой вскоре мне придется немало говорить здесь. Тетка, мисс Тротвуд, или мисс Бетси (как звала ее моя матушка в те редкие минуты, когда ей удавалось, преодолевая свой страх, упоминать об этой грозной особе), вышла замуж за человека моложе себя, красавца, не оправдавшего, однако, поговорки: «Красив тот, кто красиво поступает». Его сильно подозревали в том, что иногда он бил мисс Бетси, а однажды, в пылу спора по поводу денежных дел, он вдруг дошел до того, что едва не выбросил ее из окна второго этажа. Такое красноречивое доказательство несходства характеров побудило мисс Бетси откупиться от своего муженька и получить развод по взаимному соглашению. С добытым таким образом капиталом бывший супруг мисс Бетси отправился в Индию, и там, по нелепой семейной легенде, его однажды видели едущим на слоне в обществе павиана. Как бы то ни было, десять лет спустя из Индии дошли слухи о его смерти.

Какое впечатление произвели эти слухи на тетушку, осталось для всех тайной, ибо она немедленно после развода приняла снова свое девичье имя, купила себе домик где-то далеко, в деревушке на берегу моря, поселилась там одна со служанкой и с тех пор вела жизнь настоящей отшельницы.

Мне кажется, что отец мой был когда-то любимцем тетки, но он смертельно оскорбил ее своей женитьбой на «восковой кукле», как мисс Бетси называла мою матушку. Она никогда не видела моей матери, но знала, что ей нет и двадцати лет. Женившись, отец мой больше никогда с теткой не встречался. Он был вдвое старше матушки и здоровья далеко не крепкого. Умер отец год спустя после свадьбы и, как я уже упоминал, за шесть месяцев до моего рождения.

Таково было положение вещей в важную для меня, чреватую последствиями пятницу, после полудня. Матушка сидела у камина; ей нездоровилось, и настроение у нее было очень подавленное. Глядя сквозь слезы на огонь, она в глубоком унынии думала о себе и о крошечной неведомой сиротке, которую мир, видимо, собирался встретить не очень-то гостеприимно.

Итак, в ясный ветреный мартовский день матушка сидела у камина, со страхом и тоской думая о том, удастся ли ей выйти живой из предстоящего испытания, как вдруг, утирая слезы, она увидела в окно идущую через сад незнакомую леди.

Матушка еще раз взглянула на леди, и верное предчувствие сказало ей, что это мисс Бетси. Заходящее солнце из-за садовой ограды озаряло своими лучами незнакомку, направлявшуюся к дверям дома, и шла она с таким самоуверенным видом, с такой суровой решимостью во взоре, которых не могло быть ни у кого, кроме мисс Бетси. Приблизившись к дому, тетушка представила еще одно доказательство того, что это была именно она: мой отец часто говаривал, что тетка его редко поступает, как обыкновенные смертные. И на этот раз, вместо того чтобы позвонить, она подошла к окну и стала глядеть в него, прижав так сильно нос к стеклу, что по словам моей бедной матушки, он у нее моментально сплюснулся и совсем побелел.

Появление ее чрезвычайно напугало мою мать, и я всегда был убежден, что именно мисс Бетси я обязан тем, что родился в пятницу. Взволнованная матушка вскочила со своего кресла и забилась позади него в угол. Мисс Бетси, медленно и вопросительно вращая глазами, подобно турку на голландских часах, обводила ими комнату; наконец взор ее остановился на матушке, и она, нахмурившись, повелительным жестом приказала ей открыть дверь. Та повиновалась.

Вы, полагаю, миссис Копперфильд? - спросила мисс Бетси.

Да, - пролепетала матушка.

Мисс Тротвуд, - представилась гостья. - Надеюсь, вы слышали о ней?

Матушка ответила, что имела это удовольствие. Но у нее было неприятное сознание, что это «великое» удовольствие отнюдь не отражается на ее лице.

Так вот, теперь вы видите ее перед собою, - заявила мисс Бетси.

Матушка поклонилась и попросила ее войти. Они прошли в маленькую гостиную, откуда только что вышла матушка, ибо в парадной гостиной не был затоплен камин, вернее сказать, он не топился с самых похорон отца.

Когда обе они сели, а мисс Бетси все не начинала говорить, матушка, после тщетных усилий взять себя в руки, расплакалась.

Ну-ну-ну, - торопливо сказала мисс Бетси. - Оставьте это! Полноте! Полноте же!

Однако матушка не могла справиться с собой, и слезы продолжали литься, пока она не выплакалась.

Снимите свой чепчик, дитя мое, - вдруг проговорила мисс Бетси, - дайте-ка, я погляжу на вас.

Матушка была слишком перепугана, чтобы не покориться этому странному требованию, и тотчас же сняла чепчик, при этом она так нервничала, что ее густые, чудесные волосы совсем распустились.

Боже мой! - воскликнула мисс Бетси. - Да вы совсем ребенок!

Несомненно, матушка даже для своих лет была необычайно моложава. Бедняжка опустила голову, словно в этом была ее вина, и, рыдая, призналась, что, быть может, она слишком молода и для вдовы и для матери, если только, став матерью, она останется в живых.

Наступило снова молчание, во время которого матушке почудилось, что мисс Бетси коснулась ее волос, и прикосновение это было как будто ласково. Матушка с робкой надеждой взглянула на тетку мужа, но та, приподняв немного платье, поставила ноги на решетку камина, охватила руками колено и, нахмурившись, уставилась на пылающий огонь…

Скажите, ради бога, - вдруг неожиданно заговорила тетушка, - почему это «Грачи»?

Вы говорите о нашей усадьбе? - спросила матушка.

Почему именно «Грачи»? - настаивала мисс Бетси. - Конечно, вы назвали бы свою усадьбу как- нибудь иначе, будь хотя у одного из вас на грош здравого смысла.

Название это было дано мистером Копперфильдом, - ответила матушка. - Когда он купил эту усадьбу, ему нравилось, что кругом много грачиных гнезд.

В этот момент вечерний ветер так загудел среди старых вязов, что и матушка и мисс Бетси невольно поглядели в ту сторону. Вязы склонились друг к другу, словно великаны, перешептывающиеся между собой; затихнув на несколько секунд, они снова яростно заметались, размахивая своими косматыми ручищами, как

Чарльз Джон Гаффам Диккенс (англ. Charles John Huffam Dickens; 1812-1870) - английский писатель.
«Дэвид Копперфильд» (1849-1850). Роман этот в значительной мере автобиографический. Намерения его очень серьёзны. Дух восхваления старых устоев морали и семьи, дух протеста против новой капиталистической Англии громко звучит и здесь. Можно по-разному относиться к «Дэвиду Копперфильду». Некоторые принимают его настолько всерьёз, что считают его величайшим произведением Диккенса.
«История Дэвида Копперфильда, рассказанная им самим», повествует о жизни заглавного героя с его рождения (со слов матери и няни) и до той поры, когда про него можно, наконец, сказать: «И он жил долго и счастливо».
Дэвид Копперфильд вспоминает свое раннее детство с любимой матерью и няне Пегготи, второе замужество матери, ужасного мистера Мэрдстона и его сестру Джейн, родных Пегготи в Ярмуте – мистера Пегготи, малютку Эмли и Хэма, которым он заменил родителей, плаксивую миссис Гаммидж. Дэвид вспоминает обучение в школе мистера Крикла, где над учениками всячески издевались, вспоминает своих соучеников Тома Трэдлса и Джеймса Стирфорта. Вспоминает, как после смерти матери его забрали из школы и определили мыть бутылки на предприятии компаньона мистера Мэрдстона; вспоминает свое знакомство с семейством Микоберов; вспоминает, как сбежал от мытья бутылок и как нашел свою двоюродную бабушку Бетси Тротвуд; как она взяла его на свое попечение и отдала в школу мистера Стронга – совершенно противоположную школе мистера Крикла. Вспоминает мистера Уикфилда и его дочь Агнес и отвратительных Урию Хипа и его мать. Дэвид вспоминает, как он обучался юриспруденции в конторе мистера Спенлоу и полюбил его дочь Дору. Вспоминает, как его когда-то друг Стирфорт соблазнил и увез в собой в Европу малютку Эмли, а мистер Пегготи отправился ее искать. Как разорилась мисс Тротвуд и как после смерти мистера Спенлоу всячески старался заработать достаточно денег, чтобы содержать себя и Дору, на которой он женился. Вспоминает, как учил и выучил стенографию, стал парламентским корреспондентом, затем начал писать и постепенно стал знаменитым писателем. Как мистер Микобер помог разоблачить мошенничество Урии Хипа, забравшего власть над мистером Уикфилдом, как тем самым мисс Тротвуд вернула себе свое состояние. Дэвид вспоминает, как умерла Дора, как умерли Джеймс Стирфорт и Хэм, как мистер Пегготи нашел Эмли и они уехали в Австралию вместе с Микоберами, и как он, наконец, женился на своем добром ангеле Агнес. Картиной их счастья, собственно, и завершается роман.
В романе много автобиографических моментов (карьера Дэвида практически повторяет карьеру самого Диккенса), но все-таки это художественное произведение, несводимое к биографии своего автора. В «Дэвиде Копперфильде» четко видны взгляды Диккенса на мир, на человека и на место литературы в мире и в жизни человека.
Во истину,легендарный роман в уже легендарном издании от Эксмо порадует всех ценителей бессмертной литературы!

Роман произвёл на меня сильное впечатление: усладил ум, обогатил душу, разнообразил палитру чувств. Начало провисло немного: читать о видении малышом дома и о его времяпрепровождении было не совсем увлекательно, а о испытаниях, связанных со вторым браком матери, тяжело (как тяжело видеть воочию страдания детей). Однако о приключениях Дэвида Копперфилда, начиная с путешествия в Дувр до самой последней страницы книги, уже читала запоем.

Сам Дэвид, порой слишком наивный («Слепец, слепец, слепец!»), восхищает своей сердечностью, чистотой души, отсутствием хитрости и подозрительности. Он напоминает князя Мышкина, которому посчастливилось не прослыть слабоумным по доброте душевной. Ему повезло с близкими не сразу, но они всегда поддерживали его такого, каков он есть. Таким он мне и нравится.

Персонажи, окружающие рассказчика и главного героя, разнообразны, но чётко определяемы: хороший vs плохой. Грозная бабушка, комичная с виду (но твёрдая внутри) мисс Моучер; Роза Дартл и её любовь так и просятся в отдельную книгу; Трэдлс и его затянувшаяся помолвка, Стирфорт vs Хэм, девушки, подскользнувшиеся на своём пути; учителя и наставники Дэвида; конечно, Литтимер, Хип, Крикл и иже с ними - галерея лиц и их историй. Только мистер Микобер, несмотря ни на что дорог автору и в любой ситуации оправдан и, в конце концов, успешен. На то воля автора.

Возможно, история Дэвида Копперфилда слегка идеализирована, в чём-то неправдоподобна, однако она поучительна, хороша выводами (о браке, труде, долге, религиозности, честности, добре и зле). И пусть мошенники и лгуны будут наказаны. И пусть любящие сердца соединяются.

Оценка: 10

Теперь я хотя бы точно представляю себе, что имел в виду Холден под «дэвид-копперфильдовской мутью». Действительно, муть. Да простят меня поклонники Диккенса, но как же я мучила эту книгу - давно ничего не читала с таким скрипом и скрежетом зубовным. И видит бог, если бы не поезд СПб-Киев, в котором все равно сутки больше делать нечего...

Начнем с того, что по этой книге можно учить юных лингвистов. Как НЕ НАДО переводить. Потому что такого отвратительного перевода я не видела очень давно. С оригиналом не сверяла, но у меня четкое ощущение, что это банальная калька с оригинала, перевод слово за слово, с сохранением совершенно неестественной в русском английской конструкции предложений. Даже там, где существует аналогичное устойчивое выражение на русском, которое было бы и короче, и красивей, Ланн и Кривцова предпочитают пословный перевод. Запомнила единственный перл -«Хижина счастья лучше, чем Дворец холодной роскоши, и где любовь, там все». Видимо, высокие религиозные убеждения не позволили пириводчегам написать нечто вроде «с милым рай и в шалаше»

В итоге получилось буквально следующее: большая часть текста - это «лишняя вода». То, что по-английский выглядит доволько коротко и емко, при пословном переводе на русский расползается, становится жутким зубодробительным канцеляритом, длиннейшими периодами. Честно скажу, я читала текст по диагонали. И при этом, кажется, совершенно ничего не потеряла, а даже приобрела (или по крайней мере сохранила остатки нервов).

Отдельные моменты - когда перводчики пытаются передать какие-то эмоции - хуже всего. Потому что там, где у Диккенса, судя по сюжету, должны быть любовь, дружба, сочувствие, умиление и тд. - у переводчиков выходят такие отвратительные сопли в сахаре, что, кажется, это писал не Диккенс, а Долорес Амбридж. Слишком уж пасофно и неестественно все звучит.

В общем, имхо, насколько вообще можно убить книгу переводом, настолько этот перевод ее убил. Надеюсь, переводчики будут вечно гореть в аду((

Что до самого романа (который с трудом можно разглядеть за столь ужасным текстом), то это, в общем, довольно обычный роман-воспитание. И, на мой взгляд, довольно занудный и растянутый. Правда, тут уже сложно различить, где граница ответственности автора, а где - переводчиков. Особенно смутила меня манера автора ни с того ни с сего перескакивать через довольно длинные промежутки времени. Типа, влюбился, женился, жили вместе - это все длинно и подробно. А потом один короткий кадр: жена раз - и умерла. Отличный ход, так и тянет спросить про обоснуй, хотя какое там, жизнь - она вообще штука странная. Но вот эти внезапные сокращения текста - иначе не назову - как-то очень выбивали.

Более того, пожалуй, самыми интересными персонажами оказались как раз главные злодеи - Урия Хип и Роза Дартл. Они хотя бы не умильно плюшевые и не наделены дориан-греевским венцом красоты и подлости, как некоторые другие. Живые и злобные, что гораздо больше на правду, чем «благородные бедняки» семейства Пегготи. Да, я старый злобный циник, но вся эта линия вызывает у меня глухое раздражение. Больше бесит только Дора, но Дора - это вообще диагноз. Господи, Диккенс умудрился идеально вывести то, что в современном мире называется «бландинго», причем так четко - таких ярких образом этого типажа в литературе я больше и не помню)

В целом мне сложно что-то сказать о сюжете. Жизнеописание и жизнеописание. Путь героя, что называется, из грязи в князи, который очень показательно заканчивается тем, что герой приобретает стабильное материальное положени и обзаводится семейством, а все встреченные им на жизненном пути недоброжелатели повержены во прахе. Не то чтобы совсем недостоверно, но как-то слишком сильно это акцентировано, вызывает скорее улыбку, чем искреннюю веру, что «мне отмщение, и аз воздам». Начало, про детство, было ужасающе скучным, пожалуй, самый интересный период касается Стирфорта (или как его там?) и начала карьеры. Все имхо, разумеется. Очень типичный портрет в интерьере получился, и не скажу, что сколько-нибудь занимательный.

Оценка: 4

Как много волшебного в этой книге! Воистину, это лучший роман Диккенса и один из лучших романов 19 века, века. в который культура и литература стали доступны для многих. Диккенс - гуманист и романтик, немного мрачный мистик, поэт и волшебник слова. Роман полон дивными образами, описаниями природы и города, времен года и стихий. Чудесны, музыкальны, красочны описания берегов моря, усеянных раковинами (вспоминается Ньютон в конце жизни), дорог, по которым странствует Дэвид в начале и конце книги, дождя и бури в городе и море, уютных комнат и милых безделушек, домика, в котором живет Джип. Яркими красками рисует автор почти всех героев романа. Одни из них остались до конца неясными. Это, конечно, Стирфорт, надменный и недобрый, но также способный на проявления дружбы, и мистер Дик, может быть, выбравший роль блаженного по своей воле. Очень ярок Урия Хип, особенно в его откровенных речах в сцене разоблачения, да и в конце книги, уже в тюрьме. Возможно, подлинный его антагонист не Дэвид, а мистер Дик, несущий добро и покой, и улыбку. Он особенно замечателен в словах о докторе Стронге: «Он так скромен, так скромен, он снисходит даже к бедному Дику, который слаб умом и ничего не знает. Я написал его имя на бумажке и по бечевке послал воздушному змею, когда тот был в небесах, среди жаворонков. Воздушный змей был так рад это получить, сэр, и небеса стали еще ярче!» В этих словах мы можем увидеть своеобразное воззвание и обращение к небесам, но на особом языке, доступном немногим. Можно вспомнить рассказ Л.Н. Толстого про трех старцев с их словами: «трое вас, трое нас...» Один из самых трогательных героев романа - это Дора. Небесный цветочек, прекрасный элой из «Машины времени», зачем-то оказавшийся на земле. Бедная и прекрасная девочка-жена, с бесконечной мудростью попросившая Агнес занять ее место. Эти и многие другие герои романа достойны того, чтобы на экране и в театре их играли лучшие актеры. Роман, вообще, очень хорош для экранизации, постановки в театре и, наверное, мьюзикализации (постановки как мюзикла). Отличны внутренние монологи главного героя, его внутренние скитания по своей душе. Немного страшно, когда читаешь и понимаешь его мысли о Доре. Жаль, что Дэвид так и не объяснился со Стирфортом. Конечно, я не имею в виду еще одну пощечину. В романе не так много сентиментального, как может сначала показаться. И это не роман о воспитании. Его можно назвать романом развития и изменения человека. И еще в нем можно увидеть Англию, которой автор очень гордится, но и хорошо видит ее недостатки. Прекрасен и перевод Кривцовой и Ланна. Спасибо автору и переводчикам за удовольствие, которой я получил, читая роман. Несомненно, буду не раз к нему возвращаться.

Оценка: 10

Диккенс, старый добрый Диккенс! Где бы мы были без ваших прекрасных романов, без тех примеров для подражания, которых вы ненавязчиво в них выводите, без этого представления о хороших честных людях, которыми все мы можем быть...

Не могу передать словами, как мне понравился «Дэвид Копперфильд«! В нём есть всё: чудесные яркие живые персонажи, которые мгновенно становятся твоими друзьями; драматические события, заставляющие рыдать взахлёб; тонкий юмор - не тот, от которого ухахатываешься, катаясь по кровати, а вызывающий постоянную весёлую улыбку радости; захватывающие приключения; и, конечно, финал, где каждый получает по заслугам.

Если выбирать любимого персонажа, то это будет бабушка Тротвуд. «Дженет! Ослы!» А самым раздражающим, внезапно, Дора - ух, как она меня бесила! Я, безусловно, согласна, что лучше быть доброй дурой, чем умной стервой, но не такой же феноменальной идиоткой, не желающей думать вообще ни о чём!!! Единственную стоящую фразу в своей жизни она сказала про будущее их брака...

Крайне поучительна история доктора и миссис Стронг. За них болела душа, и оба они являются самыми лучшими супругами.

Пока что это лучшее, что я читала у Диккенса, и однозначно отправляется на полку любимых книг.

Оценка: 10

Есть книги, читая которые наслаждаешься стилем и слогом больше, чем происходящим в тексте. Ощущение такое же приятное, как и двусмысленное если попытаться его описать. Из всех прочитанных книг такое ощущение у меня вызвали две и одна из них - «Дэвид Копперфилд». Не уверен, возможно, если бы автор написал не о жизни интересного персонажа, окружённого замечательно выписанными героями и столь же тщательно выведенными событиями, а просто набор описаний сельской местности или своего рабочего дня, то всё равно читать было бы увлекательно. Думаю, если такое ощущение слога возникает, то книга для вас.

Недостатки присутствуют. История сама по себе не очень то реалистична, хотя невзгоды, которые автор посылает героям вовсе не фантастичны. Начало мне не показалось затянутым, а вот в финале непонятный ступор героя начинает напрягать.

И что самое интересное - сам Дэвид при всей своей положительности является лишь наблюдателем, а не вершителем правосудия.

Оценка: 10

Диккенс - это действительно великий писатель, один из титанов мировой литературы, его имя в одном ряду с Шекспиром, Гете, Толстым, Достоевским... А эта книга, пожалуй, у него лучшая - из тех, которые должен прочитать каждый, умеющий читать.

Оценка: 10

«Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим» в двух книгах Чарльза Диккенса - плюс еще один роман в мою копилку (хотя, я даже не помню почему решила его прочитать).

Писали, что, частично, это его биография, но и правда, только частично, вернее некоторые моменты совпадают, т.к. я потом, еще, прочитала краткую биографию Диккенса.

Роман написан таким текстом, что его приятно читать, но... мне (это лично мое мнение) не очень интересно, вернее даже не не интересно (двойное отрицание), интерес присутствует, иначе я бы не дочитала, но не захватывает. Все очень затянуто, герой много размышляет о своей жизни, многие диалоги «растянуты»... наверное, это какой-то особый стиль письма - «диккенсовский».

Итак, история ведется от первого лица. Судьба у мальчика не самая радужная, ему предстоит пройти через потери, переживания и страдания еще в малом возрасте. И все значимые люди в судьбе мальчика, по мере его взросления принимают участие в череде событий, которые приводят к довольно интересной завязке сюжета, хотя и немного затянутой. Кульминация и развязка сюжета происходят уже когда мальчик вырос и из него получился замечательный джентельмен.

Такой образец романов 19 века, я довольна, что прочитала его и имею некоторое представление об английской культуре, уже в большей степени.

Оценка: 8

Человек должен принимать и хорошее и плохое. Вот к чему в этой жизни он должен приучаться.

Тернист и долог мой путь в творчестве Чарльза Диккенса. Моя проблема заключается в том, что ничто так не усыпляет, как ветвистые и размашистые описания всего и вся. Серьезно, производители снотворного нервно курят в сторонке, ведь как только в руки берется Диккенс, квартира заполняется переливчатым храпом. А ведь с каким настроем берусь за него! Бывают конечно же и удачные книги, полностью поглощающие и обволакивающие, что забываешь о времени и искренне удивляешься, что день сменила ночь. Странно, но я так старательно избегала Дэвида Копперфильда, что является моей роковой ошибкой. Думаю, хотя с уверенностью утверждать не буду, мне стоило начать свое знакомство именно с этого романа, но давайте отойду от столь объемного вводного слова и перейду к самой книге.

Дэвид Копперфилд - один из самых знаменитых романов Диккенса. Его любимец. Своеобразная автобиография. В жизни Дэвида столько людей, от чего приходила в уныние (ну не могу я запоминать имена, особенно если они лишь мельком прошли по странице). Федор Достоевский и Лев Толстой восхищались романом, не удивлена, ведь эта парочка те еще любители писать длиннющие романы с душераздирающим сюжетом и колоритными героями. Но не о них сейчас речь, ведь хочется разобраться, что же такого особенного в Дэвиде Копперфильде.

Пожалуй я должна сразу же предупредить, что наш ГГ не произвел на меня столь сильного впечатления, как на многих других. Безусловно, жизнь Дэвида была сложной, но по мере взросления в нем не было того, что сделало бы его более интересным... Не знаю, как правильно это выразить, но его жизнь можно назвать ровной, лишь маленькая буря в начале, а дальше он просто удобно устроился.

Женитьба Дэвида на Доре (хренова фиалочка), столь не зрела, что скоро она стала его тяготить. Вообще, Дора - это отдельная тема для разговора. Такого тупенького создания еще поискать, хотя чего удивляюсь, будто сейчас иначе. Дора столь ранима и впечатлительна, что, небось, пукни она в туалете, еще часа два в обмороке бы валялась от столь постыдного поступка. Короче, как только эта дама начала появляться в романе, так можно было тупо перевернуть страницы, ведь кроме мимишных и няшных мыслей и речей, изрекаемых то от Дэвида, то от Доры, можно было утонуть в этом любовном сиропе. А это учитывая, что ненавижу подобное в книгах.

Роман перенасыщен героями. Но самая яркая, на мой счет, и лучшая его часть - Бетси Тротвуд, бабушка Дэвида. Старушенция пришлась мне по душе. Позиция Бется, ее взгляды на жизнь, были самыми трезвыми и достойными внимания. Одно ее отношение к браку заслуживает аплодисментов!

4. Дэвид является не просто героем, но и наблюдателем происходящих событий.

Оценка: 9

Чарльз Джон Хаффам Диккенс, «Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим»

Чарльз Джон Хаффам Диккенс
(1812-1870)

«Просейте мировую литературу - останется Диккенс», - утверждал Л.Н. Толстой, на которого в юности произвел огромное впечатление шедевр английского прозаика Чарльза Джона Хаффама Диккенса (1812-1870) «The personal History of David Copperfield» - «Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим» (1849-1850).

Этот роман, в котором писатель дал новое для его времени понимание природы добра и зла, стал первым и единственным опытом Диккенса в жанре автобиографического и в то же время образцом социально-бытового, психологического и философского романа, в котором конфликт строится не вокруг житейских тайн, а «концентрируется вокруг раскрытия тайн психологических».

Он стал эталоном романа воспитания, в котором были уже заложены все новации «Портрета художника в юности» и «Улисса» Д. Джойса. Вот только в отличие от того же Джойса у Диккенса роман пронизывает неподдельная симпатия, искреннее уважение и любовь к простым людям, особенно к детям.

Именно после «Дэвида Копперфилда» и без того «Неподражаемый» Диккенс стал «так популярен, что мы, современные писатели, даже не можем себе представить, сколь велика была его слава. Теперь не существует такой славы» (Г.К. Честертон).

Великим поэтом стали называть его критики за легкость, с которой он владел словом и образом, сравнивая его по мастерству лишь с Шекспиром.

«Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим»
(1849-1850)

«Дэвид Копперфилд» был создан писателем в т.н. третий период его творчества - в 1850-х гг., когда он растерял все свои иллюзии и, продолжая верить лишь во всемогущество литературы при обличении пороков общества, стал гневным сатириком и пессимистом.

Роман выходил ежемесячными выпусками с мая 1849 по ноябрь 1850 г. под названием «Жизнь, приключения, испытания и наблюдения Дэвида Копперфилда-младшего из Грачевника в Бландерстоне, описанные им самим (и никогда, ни в каком случае не предназначавшиеся для печати)».

В своем произведении Диккенс одним из первых в мировой литературе показал, как личность и судьбу героя формирует не только и не столько последовательность событий, а время, в которое человек жил, его воспоминания об этом времени и переосмысление в связи с этим всей его жизни.

И хотя роман носит автобиографический характер, это - не автобиография писателя; собственные детство и юность послужили ему лишь поводом для написания произведения и дали основные сюжетные ходы и характеры персонажей. А их (персонажей) в романе такое множество, что в клубке-лабиринте сюжетных линий немудрено запутаться.

Пересказать книгу, не выхолостив буквально все - от ее стиля до характеров героев, в рамках очерка невозможно. Однако при всей кажущейся мозаичности роман очень прост, и именно эта простота лучше всего свидетельствует о его литературном совершенстве.

Роман, повествование в котором ведется от первого лица, что придает ему задушевность и доверительность, населен героями, многие из которых стали именами нарицательными.

О популярности имени главного героя, Дэвида Копперфилда, можно судить хотя бы по тому, что его имя взял себе в качестве псевдонима всемирно известный иллюзионист. Разве что герою Диккенса не надо было показывать человечеству фокусы, поскольку ему вполне хватало неиссякаемой веры в людей, в добро и справедливость.

Урия Хип стал символом ханжеского смирения и человеческого ничтожества; юный аристократ Стирфорт - самовлюбленного безответственного сноба. Когда хотят указать на античеловечность системы и методов воспитания, обычно называют имена Мэрдстона, жестокого и алчного отчима Дэвида, и Крикла, бывшего торговца хмелем, ставшего директором школы для мальчиков, который «ничего не знает, кроме искусства порки, и более невежествен, чем самый последний ученик в школе». Няня Пегготи и бабушка Дэвида Бетси Тротвуд стали символами доброты, хотя и несколько суетливой, делец Микобер - бездумного болтуна и неудачника.

Книга рассказывает историю молодого человека, преодолевшего множество преград и претерпевшего множество лишений, человека отчаянного и смелого, обаятельного и искреннего. Страницы, посвященные детству и юности Дэвида, и по сей день остаются непревзойденными в мировой литературе, хрестоматийной картиной внутреннего мира мальчика и юноши.

Филолог Е.Ю. Гениева обратила внимание на психологическую достоверность повествования, с которой «выдержана дистанция между автором, пишущим роман, и взрослеющим героем», когда «Диккенс заставляет нас смотреть на мир глазами маленького Дэвида».

Именно с этого романа у писателя началась эволюция центральной его темы - «больших надежд» и преодоления его героями самообмана и духовной пустоты, постижения ими на протяжении всей их жизни главного умения человека - умения различать добро и зло.

Если опустить параллельные линии сюжета и ответвления, канва жизни главного героя такова. Дэвид, родившийся через полгода после смерти своего отца, ребенком был окружен заботами и любовью матери и няни Пегготи. Но когда мать вышла замуж во второй раз за властного и жестокого мистера Мардстона, жизнь мальчика стала невыносимой. Кончилось тем, что его отдали в школу, руководимую изувером Криклом.

После смерти матери отчим не пожелал более платить за его обучение и сделал его рабом своей фирмы. В голоде и холоде, а также в однообразном мытье бутылок проходила жизнь подростка, пока он, отчаявшись, не нашел в Дувре бабушку, ставшую его опекуном.

Дэвид успешно окончил школу, затем бабушка оплатила его обучение на юриста. Юноша влюбился в Дору, которая стала его первой женой, но не сделала счастливым. После ее смерти Копперфилд женился во второй раз на Агнес, любившей его всю жизнь. Дэвид тем временем овладел стенографией, писал репортажи, а перейдя от журналистики к беллетристике, стал известным писателем, обладающим главным, чем должен владеть писатель, чем владел и сам Диккенс, - «инстинктом общечеловечности» (Ф.М. Достоевский).

Роман взял в плен не только читателей и критиков. Он оказал сильное влияние на многие литературные школы, стал учебником для самых разных писателей: Д. Конрада, Г. Джеймса, Ф. Кафки, У. Фолкнера, М. Пруста, Б. Шоу, И. Во и др. Под его обаяние попали Л.Н. Толстой, Ф.М. Достоевский, Н.С. Лесков, И.С. Тургенев и многие другие русские писатели. Огромный резонанс имела книга в России. «Жизнь Дэвида Копперфилда» - и ныне самый популярный роман Диккенса, переведенный на все языки мира. Самый известный перевод на русский язык принадлежит А.В. Кривцову и Е.Л. Ланну.

Роман экранизировался десятки раз. Немые и звуковые фильмы, телесериалы создавались кинематографистами Англии, США, Германии, Франции, Италии, Бразилии. Легендарным стал американский фильм 1935 г., снятый Д. Цукором - «Личная история, приключения, опыт и наблюдения молодого Дэвида Копперфилда».