Первая половина XX столетия стала для России поистине кровавым временем. Естественно, что войны, череда революций, период коллективизации, появление фашистских и сталинских лагерей должны были обострить интерес к проблеме смерти и в литературе, но проблема трагического, осмыслялась в литературе советского периода, то «в искаженном виде и в значительной мере избирательно » Большую роль в этом играла и идеологическая цензура. Г. Митин отмечал своеобразный исторический парадокс происходившего: «Когда в жизни нашего общества кончилась эпоха смерти, только тогда смерть вошла в нашу литературу » .

Одним из тех, кто не побоялся обратиться к теме смерти в советской литературе, был В.Т. Шаламов. Да и не могло быть по-другому. Известно, что колымские лагеря, о которых он писал, были самыми суровыми: «Вернуться оттуда живым физически и с живой душой считалось чудом » . Поэтому неудивительно, что персонажами «Колымских рассказов » стали люди обреченные. В.Т. Шаламов часто изображает гибель своих персонажей, достаточно натуралистично описывая физиологические признаки умирания (сказалось его медицинское образование), но благодаря многослойным метафорам, символам, интертекстуальным связям в его почти очерковой прозе создается философский подтекст, что позволяет автору размышлять не только о смерти физической, но и о смерти духовной, при этом отмечая, что «в лагере нет ничего, чего не было бы на воле, в его устройстве социальном и духовном » . М.Я. Геллер писал по этому поводу: «Колымские рассказы » – книга о лагере, но прежде всего о мире, создавшем лагерь, месте уничтожения человека. Уничтожения даже тогда, когда человек выживал» .

В.Т. Шаламов подробно описывает силы, которые убивали людей на Колыме: «Самым, пожалуй, страшным, беспощадным был холод... Первые же отморожения: пальцы, руки, нос, уши, все, что прихватит малейшим движением воздуха » . Зима для колымчан – самое страшное время года. В «Колымских рассказах » вечная мерзлота, холод и снег являются не только реальной угрозой людям, но и символом безнадежности, затерянности, смерти. Именно в последние минуты перед уходом «в ледяную ночь... в этой нерешительной толкотне у приоткрытых дверей, откуда ползет ледяной пар, сказывается человеческий характер. Один, пересилив дрожь, шагал прямо в темноту, другой торопливо досасывал неизвестно откуда взявшийся окурок махорочной цигарки, где и махорки-то не было ни запаха, ни следа; третий заслонял лицо от холодного ветра; четвертый стоял над печкой, держа рукавицы и набирая в них тепло » («Заговор юристов »). Так описывал В.Т. Шаламов уход человека в небытие.

Во многих рассказах писатель показывает, как холод добирается не только до костей, но и до человеческой души: «Доходяги просто перешли границы добра и зла, тепла и холода » («Перчатка »); «Так и душа, она промерзла, сжалась и может быть, навсегда останется холодной » («Плотники »). Подчеркнуты уже не физические ощущения людей, а состояние их души, экзистенциональное состояние, когда человек находится в «пограничной ситуации » между жизнью и смертью.

Не менее страшным, убивающим тело и душу человека в короткий срок, был голод. В.Т. Шаламов во многих рассказах с медицинской точностью описывает физиологические процессы, происходящие в организме измученного голодом человека: «Я понимал, что тело, а значит, и клетки мозга получают питание недостаточное, мозг мой давно уже на голодном пайке и что это неминуемо скажется сумасшествием, ранним склерозом или как-нибудь еще... » («Дождь »). От голода у людей затруднялась речь, слабела память: «Слова выговаривались медленно и трудно – это было вроде перевода с иностранного языка. Я все забыл. Я отвык вспоминать », – отмечает герой рассказа «Домино ». В рассказе «Шерри-бренди » голод приобретает дополнительное метафорическое значение. Шаламов описывает смерть поэта от голода: жизнь то уходит от него, то снова возвращается, «как стихи, как вдохновение »; перед смертью «ему дано было узнать, что жизнь была вдохновением ». Писатель задает вопрос: «Что значит: умер как поэт? ». По Шаламову, поэт умирает, когда не может творить. Австрийский ученый В. Франкл, который десятки лет работал с узниками концлагерей, отмечал в своих трудах, что человеку жизненно необходимо суметь реализовать свои «продуктивные творческие действия» и получить в результате ценности «созидательные » . В.Т. Шаламов не раз описывал, как лагерь убивает в людях творческие способности, тем самым, деформируя их психику и убивая их.

Не меньше, чем холод и голод, губили человека непосильный труд и физические издевательства. В.Т. Шаламов описывает случаи, когда люди падали замертво во время работы и им наносились смертельные побои, во время которых заключенным отбивали все внутренности. Но даже если человека не убивали, насилие над личностью, постоянное подавление ее, было губительно. Автор описывает процесс притупления чувств человека, находящегося во власти чужой воли: «Нас ничто уже не волновало, нам жить было легко во власти чужой воли. Мы не заботились даже о том, чтобы сохранить жизнь, и если и спали, то тоже подчиняясь приказу, распорядку лагерного дня », – рассказывают о своей жизни герои рассказа «Сухим пайком ». В заключенном подавлялась его индивидуальность, чувство собственного достоинства, в результате человек погибал как личность. По мнению, Ф. Апановича, «сила становится у Шаламова синонимом зла, метафизического зла, пронизывающего всю основу экзистенции и в то же время ставящая экзистенцию под удар, пытающаяся привести ее к смерти, к небытию » . По наблюдениям В.Т. Шаламова: «Лагерь был великой пробой нравственных сил человека, обыкновенной человеческой морали, и девяносто девять процентов людей этой пробы не выдержали » : многие заключенные стали считать, что правда лагерной жизни у «блатарей », почти все научились воровать. Анализируя поведение заключенных в лагере, В. Есипов приводит слова Б. Беттелайма (бывшего узника Дахау и Бухенвальда): «Лагерь был учебным полем превращения свободных и честных людей не просто в хнычущих рабов, но рабов, усвоивших во многом ценности своих хозяев » .

В выявлении причин духовной смерти людей В.Т. Шаламов во многом близок к экзистенциалистам, но в эмоциональном отношении к смерти «будущих мертвецов », о которых он пишет, и экзистенциальных героев западноевропейских философов и писателей можно выявить значительные отличия. Так, осознание конечности, временности жизни вызывает у персонажей Сартра и Камю разочарование, тоску, скуку. По К. Ясперсу, «страх усиливается в сознании неизбежностью исчезнуть как потерянная точка в пустом пространстве, ибо все человеческие связи значимы лишь во времени » . Персонажи «Колымских рассказов » поражают своим равнодушным отношением к смерти, отсутствием страха перед ней, вокруг них нет никакой специфической ауры смерти – ни ужаса, ни отвращения, она становится бытовым явлением. А.И. Бунин показал в своем рассказе «Господин из Сан-Франциско », как люди равнодушно и буднично относятся к смерти другого человека, а у Шаламова герои его произведений так же равнодушно, обреченно относятся к своей смерти.

Многие психологические открытия Шаламова совпадают с научными исследованиями ученых-психологов, прошедших концлагеря. Так, И. Коэн и В. Франкл, описывая психологию людей, переживших концлагеря, считали отсутствие у них страха своеобразным механизмом психологической защиты. Вначале человек в лагере испытывает шок от несовпадения действительности, какой она должна быть, и реальности, в которую он попал («шок поступления » или «фаза первичной реакции »). В.Т. Шаламов в рассказе «Одиночный замер » описывает эмоции Дугаева: «Все, что он здесь видел и слышал, больше удивляло, чем пугало его »; узнав о том, что его ведут на расстрел, «Дугаев пожалел, что напрасно проработал, напрасно промучился этот последний сегодняшний день ». Вторую фазу психологи определяют как «фазу адаптации ». Описывая ее, В. Франкл вспоминает Ф.М. Достоевского, который замечал, что человек – это существо, которое ко всему привыкает. Коэн также отмечал «великую » физическую и духовную приспособляемость человека. По мысли В.Т. Шаламова, человек стал человеком «потому, что был он физически крепче, выносливее всех животных, а позднее потому, что заставил свое духовное начало успешно служить началу физическому » .

В.Т. Шаламов, как В. Франкл и И. Коэн, поднимал проблему самоубийства в лагере, замечая, что их количество было относительно невелико, если учесть немыслимые условия жизни. Все они делали вывод, что большую роль в этом играет, во-первых, инстинкт жизни: «Голодный и злой, я знал, что ничто в мире не заставит меня покончить с собой. Именно в это время я стал понимать суть великого инстинкта жизни », – утверждал герой рассказа «Дождь »; во-вторых, апатия, которая, как и шок, является защитной реакцией организма. Почти все персонажи В.Т. Шаламова, проведя значительное время в лагере, становятся фаталистами. Они не рассчитывают «свою жизнь далее, как на день вперед ». Все сводится к удовлетворению сиюминутных потребностей: «Вот так, перемешивая в мозгу "звездные" вопросы (о супе, печке и сигаретах – А.А.), я ждал, вымокший до нитки, но спокойный », – говорит человек, который три дня провел в холодном шурфе под непрекращающемся дождем («Дождь »). Человек начинает жить самыми низкими животными инстинктами, он низводится до животного состояния и, по мысли В. Франкла, «впадает в культурную спячку ». Шаламов был убежден, что человеческая культура оказалась «чрезвычайно хрупкой »: «Человек становится зверем через три недели – при тяжелой работе, холоде, голоде и побоях » .

Несмотря на все защитные реакции организма, случаи самоубийств в лагере все же случались. Люди добровольно уходили из жизни, потеряв смысл существования. Этот психологический феномен был хорошо известен Шаламову. Так, в рассказе «Дождь » рассказчик, услышав крик своего товарища: «Я понял, что смысла жизни нет », бросается спасать его, еще до того, как тот совершил попытку суицида. В. Франкл в своей книге приводит схожие наблюдения военного психиатра Нардини, который констатировал, что шанс выжить в заключении зависит от отношения человека к жизни, он должен осознавать, что «выживание – его долг, что в нем есть смысл » . Говоря о смысле жизни как факторе, способствовавшем выживанию в лагере, В. Франкл замечал, что «ни один психиатр и ни один психотерапевт – в том числе логотерапевт – не может указать больному, в чем заключается смысл ». Однако он вправе утверждать, что «жизнь имеет смысл и даже, более того, что она сохраняет этот смысл в любых условиях и при любых обстоятельствах... » [Там же: 40]. Он был убежден в том, что «...страдание, вина, смерть... ни в коей мере не умаляют смысла жизни, но, наоборот, в принципе всегда могут трансформироваться во что-то положительное. Несомненно, что поэт несравненно лучше и проще, чем ученый, донесет до неискушенного читателя суть подобной посылки » [Там же: 23].

«Колымские рассказы » Шаламова – это художественное и философское исследование внутреннего мира человека, находящегося в лагере смерти. В частности, в них анализируется психология телесного и духовного умирания. При создании «поэтики смерти» писатель использует язык символов, метафор, аллюзий, реминисценций.

Список использованной литературы

1. Апанович Ф . Филиппика против силы // Шаламовский сборник. Вологда, 1997. Вып. 2.

2. Геллер М. Я . «Колымские рассказы» или «Левый берег»? // Русская мысль = La pensee russe. Париж, 1989. 22 сент. № 3794.

3. Есипов В . Норма литературы и норма бытия: Заметки о писательской судьбе: Заметки о писательской судьбе Варлама Шаламова / /Свободная мысль. М., 1994. №4.

5. Мишин Г. О жизни. О смерти. О вечном // Литература в школе. 1995. № 3.

6. Топер П . Трагическое в искусстве XX века // Вопросы литературы. 2000. № 2.

7. Шаламов В. Т. Избранное. СПб., 2003.

8. Шаламов В. Т. Новая книга: Воспоминания. Записные книжки. Переписка. Следственные дела. М, 2004.

9. Шаламов В. Т. О прозе // Шаламов В. Несколько моих жизней. Проза. Поэзия. Эссе. М., 1996.

10. Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990.

11. Ясперс К . Духовная ситуация времени //Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1994.

Разделы: Литература

Цели урока:

• познакомить с трагической судьба писателя и поэта Варлама Шаламова; выявить особенности сюжета и поэтики "Колымских рассказов";
• развивать навыки литературоведческого анализа, умение вести диалог;
• формировать гражданскую позицию старшеклассников.

Оборудование: портрет В.Шаламова, мультимедийная презентация

Ход урока

1. Этап целеполагания.

Музыка. "Реквием" В.Моцарта

Учитель (читает на фоне музыки)

Всем, кто клеймен был статьею полсотни восьмою,
кто и во сне окружен был собаками, лютым конвоем,
кто по суду, без суда, совещаньем особым
был обречен на тюремную робу до гроба,
кто был судьбой обручен кандалами, колючкой, цепями
им наши слезы и скорбь, наша вечная память! (Т.Руслов)

Сегодня на уроке нам предстоит вести разговор о политических репрессиях в Советском Союзе, о людях, пострадавших от них, о писателе удивительной судьбы - Варламе Тихоновиче Шаламове - и его прозе. Откройте тетради и запишите тему сегодняшнего урока

(слайд 1). Дома вы прочитали рассказы Варлама Шаламова. Какую цель мы поставим на сегодняшний урок? (Ответы учащихся: познакомиться с творчеством В.Шаламова, его биографией, осмыслить его произведения).

Варлам Тихонович Шаламов почти 20 лет провел в советских лагерях, выжил, выстоял и нашел в себе силы написать об этом в произведении "Колымские рассказы", с некоторыми из которых вы успели познакомиться. Как вы приняли эти рассказы? Что удивило, поразило, возмутило? (Ответы учащихся)

В чем же загадка "Колымских рассказов"? Почему сам автор считает свои произведения "новой прозой"? Это ключевые вопросы нашего урока (слайд 2).

2. Актуализация знаний учащихся.

Но чтобы понять прозу Шаламова, надо хорошо представлять себе исторические события тех лет.

Сообщение ученика "История репрессий в СССР"

А.И.Солженицын сказал: "Никакой Чингиз-хан не уничтожил столько мужика, сколько славные наши Органы, ведомые Партией". Безусловно, все это не могло коснуться и литературного процесса. Вспомним некоторые факты.

Сообщение ученицы "Репрессии в литературе" (Должны быть упомянуты следующие факты: Задохнулся от отсутствия воздуха свободы Александр Блок в 1921 году. Расстреляны: Николай Гумилев в 1921 году по обвинению в контрреволюционном заговоре, Борис Пильняк в апреле 1938 года, Николай Клюев и Сергей Клычков в октябре 1937 года, Исаак Бабель в январе 1940 года. Погиб в лагере в 1938 году Осип Мандельштам. Покончили самоубийством, не выдержав поединка с тоталитарным режимом, Сергей Есенин в 1925 году, Владимир Маяковский в 1930 году, Марина Цветаева в 1941 году. Умерли в изгнании Иван Бунин, Зинаида Гиппиус, Дмитрий Мережковский, Игорь Северянин, Вячеслав Иванов, Константин Бальмонт, Иосиф Бродский, Александр Галич. Подверглись гонениям Анна Ахматова, Михаил Зощенко, Борис Пастернак. Прошли ГУЛАГ Александр Солженицын, Анатолий Жигулин, Николай Заболоцкий, Ярослав Смеляков, Иосиф Бродский. В Доме литераторов в Москве висит мемориальная доска в память о тех писателях, кто погиб на войне - 70 человек. Предложили повесить такую же доску с именами репрессированных, но потом поняли - места не хватит. Все стены будут исписаны.)

Учитель . Назовем еще одно имя в этом скорбном списке - В.Т.Шаламов, один из тех, кто поставил своей задачей - выжить и рассказать правду. Эта тема звучит и в творчестве А.Солженицына, и Юрия Домбровского, и Олега Волкова, и Анатолия Жигулина, и Лидии Чуковской, но сила книг В.Шаламова просто потрясает (слайд 3).

В судьбе Шаламова столкнулись два начала: с одной стороны - его характер, убеждения, с другой - давление времени, государства, стремившегося уничтожить этого человека. Его талант, его страстная жажда справедливости. Бесстрашие, готовность делом доказать слово: Все это было не только не востребовано временем, но и стало слишком опасным для него.

3. Изучение нового материала. Работа в группах по изучению биографии Варлама Шаламова.

Работа в группах. (Учащиеся разбиты на группы заранее).

На каждом столе есть тексты с биографией В.Т.Шаламова. Прочитайте, выделите основные вехи биографии (маркером), будьте готовы ответить на вопросы.

Вопросы:

1. Где и когда родился Шаламов? Что можно сказать о его семье?
2. Где учился В.Шаламов?
3. Когда В.Шаламов был арестован и за что?
4. Каков был приговор?
5. Когда и где отбывал наказание Шаламов?
6. Когда Шаламов был вновь арестован? Какова причина?
7. Почему ему продлили срок в 1943 году?
8. Когда Шаламов освобождается из лагеря? А когда возвращается в Москву?
9. В каком году начинает работать над "Колымскими рассказами"?

(Ответы на вопросы сопровождаются слайдами с фотографиями)

Учитель: Умер Варлам Шаламов 17 января 1982 года, потерявший слух и зрение, совершенно беззащитный в Доме инвалидов Литфонда, до конца испивший чашу непризнания при жизни.

• "Колымские рассказы" - главный труд писателя. 20 лет отдал он на их создание. Читатель узнал 137 рассказов, собранных в 5 сборниках:
• "Колымские рассказы"
• "Левый берег"
• "Артист лопаты"
• "Воскрешение лиственницы"
• "Перчатка, или КР-2"

4. Анализ "Колымских рассказов".

• Какие рассказы Вы прочитали? (Ответы учащихся)

Работа в парах.

Давайте составим кластер со словом "Колыма". Попытайтесь отразить в нем ваше восприятие мира Колымы, какие чувства в нем преобладают? Работаем в парах, стараемся договориться. Кластеры крепим на доску и зачитываем.

Обратимся к рассказу "Надгробное слово". Вопросы для анализа:

1. Какое впечатление производит рассказ, начинающийся словами: "Все умерли:"? Все: это кто, почему, как? (ответы) Да, это люди, о которых сам Шаламов скажет: "Это судьба мучеников, не бывших, не умевших и не ставших героями". Но они оставались людьми в таких условиях - а это многое значит. Писатель показывает это немногословно, всего одной деталью. Деталь очень важна в прозе Шаламова. Вот такая, например, небольшая подробность: ": бригадир Барбэ - товарищ, помогавший мне вытащить большой камень из узкого шурфа". Бригадир, который в лагере обычно враг, убийца, называется товарищем. Он помог зеку, а не прибил его. Что открывается за этим? (При товарищеских отношениях план не выполнялся, потому что выполнить его можно было только при нечеловеческой, смертельной нагрузке. На Барбэ донесли, и он погиб.)

2. Рассказы страшные, жуткие истории. О чем мечтают люди в рождественскую ночь? (ответы) И вот голос Володи Добровольцева (обратите внимание на фамилию): "- А я, - и голос его был покоен и нетороплив, - хотел бы быть обрубком. Человеческим обрубком, понимаете, без рук, без ног. Тогда я бы нашел в себе силу плюнуть им в рожу за все, что они делают с нами." А почему он хочет быть обрубком?

3. Что является сюжетом рассказа? (Смерть). Смерть, небытие и есть тот художественный мир, в котором разворачивается действие рассказа. И не только здесь. Факт смерти предшествует началу сюжета. Согласитесь, что это необычно для русской прозы.

Поработаем с рассказом "Заклинатель змей". Каждая группа получает свое задание. 1 группа - Прочитайте начало рассказа, найдите слова и словосочетания, которые действуют на чувства читателя. Какие чувства возникают? 2 группа - Какие "тонкие" и "толстые" вопросы возникли у вас при чтении рассказа? 3 группа - Какие фрагменты рассказа требуют осмысления и размышления?

В процессе анализа рассказа мы обязательно обратим внимание на те непростые вопросы, что у вас возникли. Попробуем разобраться вместе.

• Почему же рассказ называется "Заклинатель змей"? Кого можно считать заклинателем змей?
• Почему Платонов согласился все-таки рассказывать романы? Можно ли его осуждать?
• Согласие Платонова "тискать романы" - это проявление силы или слабости?
• Почему у Платонова развилась сердечная болезнь?
• Каково авторское отношение к такому способу улучшить свое положение? (Резко отрицательное)
• Как изображен Сенечка? Что он собой олицетворяет?

(На первый взгляд кажется, что рассказ о противостоянии политических и блатных, но если вглядеться глубже, то не случайно Платонов - киносценарист-интеллигент противостоит блатарям, те. духовность противостоит грубой силе. Но есть и еще один план, связанный с темой "художник и власть", "художник и общество". "Тисканье романов" - эта фраза из блатного жаргона сама по себе является мощной сатирической метафорой: подобное "тисканье" в угоду сильным мира сего является древней и трудно изживаемой чертой литературы, Шаламов сумел показать свое негативное отношение и к "змеям", и к "заклинателям".)

Рассказ "Последний бой майора Пугачева". Исследователь творчества Шаламова Валерий Есипов пишет, что "Шаламов ни одного слова не писал просто так".

• О чем повествует этот рассказ?
• Почему в начале рассказа автор сравнивает аресты 1930-х и 1940-х годов? Чем отличались бывшие фронтовики от других заключенных?
• Расскажите о судьбе майора Пугачева. Какова судьба его товарищей? Как повлиял на них опыт войны?
• Как вели себя заключенные во время побега?
• Почему в госпитале не было раненных заключенных? Зачем лечили Солдатова?
• Почему рассказ завершается гибелью Пугачева?

Какое чувство остается после прочтения рассказа? Как проявляется авторское отношение к героям? (Об авторском отношении к героям говорит и фамилия - Пугачев, и то, что автор постоянно называет его по званию - майором, подчеркивая, что он - боец, бросивший вызов лагерным властям, и улыбка майора при воспоминании о погибших товарищах перед собственной смертью. Шаламов скажет о нем - "трудная мужская жизнь", перед смертью подарит ему безвкусную ягоду бруснику, дважды повторит слова "лучшие люди" и вспомнит его улыбку, испытывая радость от того, что в человеке есть духовная высота.)

Почему Шаламов, утверждавший, что удачных побегов на Колыме быть не может, прославил майора Пугачева? В чем же подвиг майора Пугачева? (Подвиг Пугачева и его товарищей состоит не в том, что они отстаивали свою свободу с оружием в руках, не в том, что они повернули свои автоматы против советской власти, не в том, что они - все до одного - предпочли гибель сдаче. Они стали героями, потому что отказались принять навязываемую им систему мышления и чувства. Осознав лагерь как внечеловеческую систему, они отказались в ней существовать. Побег - из лагеря в тайгу - из Лагеря в Мир - был, несомненно, чудом физической отваги, но прежде всего детищем отважной мысли.)

Написав сказку, очень важную для писателя лично, Шаламов выводит новый лагерный закон - закон сохранения личности, отвечает на вопрос, как же выбраться из этого мира смерти. В тот момент, когда Шаламов поставил себе задачу "запомнить и написать", он, подобно Пугачеву и его товарищам, повел бой по своим правилам - из Заключенного стал Писателем, перенес сражение с внечеловеческой системой на чуждую лагерю и родную для него самого территорию культуры.

Учитель: Ребята, сумели ли мы с вами приблизиться к разгадке тайны "Колымских рассказов?" Какие особенности прозы Шаламова, названной "новой прозой", мы отметим?

(Тайна "Колымских рассказов" в том, что при всем отрицательном автор сумел показать, что люди остаются людьми даже в нечеловеческих условиях, есть способ бороться с этой системой - не принимать ее правил, побеждать ее силой искусства и гармонии. Особенности "новой прозы" Шаламова: документальность, лаконизм повествования, наличие детали- символа.)

Давайте попробуем по группам составить синквейны по темам: "Колымские рассказы", "Человек", "Варлам Шаламов", так чтобы вы смогли высказать свои чувства после нашего урока.

Домашнее задание: написать рецензию на один рассказов Шаламова, используя пирамиду "критика"; посмотреть фильм "Завещание Ленина".

Литература.

2. Валерий Есипов. "Развеять этот туман" (Поздняя проза В.Шаламова: мотивации и проблематика)// www.shalamov.ru/research/92/

3. Н.Л.Крупина, Н.А.Соснина. Сопричастность времени. - М., "Просвещение", 1992

Читается за 10–15 мин

оригинал- за 4−5 ч

Сюжет рассказов В. Шала­мова - тягостное описание тюрем­ного и лагер­ного быта заклю­чённых совет­ского ГУЛАГа, их похожих одна на другую траги­че­ских судеб, в которых власт­вуют случай, беспо­щадный или мило­стивый, помощник или убийца, произвол началь­ников и блатных. Голод и его судо­рожное насы­щение, измож­дение, мучи­тельное умирание, медленное и почти столь же мучи­тельное выздо­ров­ление, нрав­ственное унижение и нрав­ственная дегра­дация - вот что нахо­дится посто­янно в центре внимания писа­теля.

На пред­ставку

Лагерное растление, свиде­тель­ствует Шаламов, в большей или меньшей степени каса­лось всех и проис­хо­дило в самых разных формах. Двое блатных играют в карты. Один из них проиг­ры­ва­ется в пух и просит играть на «пред­ставку», то есть в долг. В какой-то момент, разза­до­ренный игрой, он неожи­данно прика­зы­вает обыч­ному заклю­чён­ному из интел­ли­гентов, случайно оказав­ше­муся среди зрителей их игры, отдать шерстяной свитер. Тот отка­зы­ва­ется, и тогда кто-то из блатных «кончает» его, а свитер все равно доста­ётся блатарю.

Одиночный замер

Лагерный труд, одно­значно опре­де­ля­емый Шала­мовым как рабский, для писа­теля - форма того же растления. Дохо­дяга-заклю­чённый не способен дать процентную норму, поэтому труд стано­вится пыткой и медленным умерщ­вле­нием. Зек Дугаев посте­пенно слабеет, не выдер­живая шест­на­дца­ти­ча­со­вого рабо­чего дня. Он возит, кайлит, сыплет, опять возит и опять кайлит, а вечером явля­ется смот­ри­тель и заме­ряет рулеткой сделанное Дуга­евым. Названная цифра - 25 процентов - кажется Дугаеву очень большой, у него ноют икры, нестер­пимо болят руки, плечи, голова, он даже потерял чувство голода. Чуть позже его вызы­вают к следо­ва­телю, который задаёт привычные вопросы: имя, фамилия, статья, срок. А через день солдаты уводят Дугаева к глухому месту, огоро­жен­ному высоким забором с колючей прово­локой, откуда по ночам доно­сится стре­ко­тание трак­торов. Дугаев дога­ды­ва­ется, зачем его сюда доста­вили и что жизнь его кончена. И он сожа­леет лишь о том, что напрасно прому­чился последний день.

Шоковая терапия

Заклю­чённый Мерз­ляков, человек круп­ного тело­сло­жения, оказав­шись на общих работах, чувствует, что посте­пенно сдаёт. Однажды он падает, не может сразу встать и отка­зы­ва­ется тащить бревно. Его изби­вают сначала свои, потом конвоиры, в лагерь его приносят - у него сломано ребро и боли в пояс­нице. И хотя боли быстро прошли, а ребро срос­лось, Мерз­ляков продол­жает жало­ваться и делает вид, что не может разо­гнуться, стре­мясь любой ценой оття­нуть выписку на работу. Его отправ­ляют в центральную боль­ницу, в хирур­ги­че­ское отде­ление, а оттуда для иссле­до­вания в нервное. У него есть шанс быть акти­ро­ванным, то есть списанным по болезни на волю. Вспо­миная прииск, щемящий холод, миску пустого супчику, который он выпивал, даже не поль­зуясь ложкой, он концен­три­рует всю свою волю, чтобы не быть уличённым в обмане и отправ­ленным на штрафной прииск. Однако и врач Петр Иванович, сам в прошлом заклю­чённый, попался не промах. Профес­сио­нальное вытес­няет в нем чело­ве­че­ское. Большую часть своего времени он тратит именно на разоб­ла­чение симу­лянтов. Это тешит его само­любие: он отличный специ­а­лист и гордится тем, что сохранил свою квали­фи­кацию, несмотря на год общих работ. Он сразу пони­мает, что Мерз­ляков - симу­лянт, и пред­вку­шает теат­ральный эффект нового разоб­ла­чения. Сначала врач делает ему рауш-наркоз, во время кото­рого тело Мерз­ля­кова удаётся разо­гнуть, а ещё через неделю проце­дуру так назы­ва­емой шоковой терапии, действие которой подобно приступу буйного сума­сше­ствия или эпилеп­ти­че­скому припадку. После неё заклю­чённый сам просится на выписку.

Последний бой майора Пуга­чева

Среди героев прозы Шала­мова есть и такие, кто не просто стре­мится выжить любой ценой, но и способен вмешаться в ход обсто­я­тельств, постоять за себя, даже рискуя жизнью. По свиде­тель­ству автора, после войны 1941–1945 гг. в северо-восточные лагеря стали прибы­вать заклю­чённые, воевавшие и прошедшие немецкий плен. Это люди иной закалки, «со смело­стью, умением риско­вать, верившие только в оружие. Коман­диры и солдаты, лётчики и развед­чики...». Но главное, они обла­дали инстинктом свободы, который в них пробу­дила война. Они проли­вали свою кровь, жерт­во­вали жизнью, видели смерть лицом к лицу. Они не были развра­щены лагерным рабством и не были ещё исто­щены до потери сил и воли. «Вина» же их заклю­ча­лась в том, что они побы­вали в окру­жении или в плену. И майору Пуга­чеву, одному из таких, ещё не слом­ленных людей, ясно: «их привезли на смерть - сменить вот этих живых мерт­вецов», которых они встре­тили в совет­ских лагерях. Тогда бывший майор соби­рает столь же реши­тельных и сильных, себе под стать, заклю­чённых, готовых либо умереть, либо стать свобод­ными. В их группе - лётчики, разведчик, фельдшер, танкист. Они поняли, что их безвинно обрекли на гибель и что терять им нечего. Всю зиму готовят побег. Пугачев понял, что пере­жить зиму и после этого бежать могут только те, кто минует общие работы. И участ­ники заго­вора, один за другим, продви­га­ются в обслугу: кто-то стано­вится поваром, кто-то куль­торгом, кто чинит оружие в отряде охраны. Но вот насту­пает весна, а вместе с ней и наме­ченный день.

В пять часов утра на вахту посту­чали. Дежурный впус­кает лагер­ного повара-заклю­чён­ного, пришед­шего, как обычно, за ключами от кладовой. Через минуту дежурный оказы­ва­ется заду­шенным, а один из заклю­чённых пере­оде­ва­ется в его форму. То же проис­ходит и с другим, вернув­шимся чуть позже дежурным. Дальше все идёт по плану Пуга­чева. Заго­вор­щики врыва­ются в поме­щение отряда охраны и, застрелив дежур­ного, завла­де­вают оружием. Держа под прицелом внезапно разбу­женных бойцов, они пере­оде­ва­ются в военную форму и запа­са­ются прови­антом. Выйдя за пределы лагеря, они оста­нав­ли­вают на трассе грузовик, выса­жи­вают шофёра и продол­жают путь уже на машине, пока не конча­ется бензин. После этого они уходят в тайгу. Ночью - первой ночью на свободе после долгих месяцев неволи - Пугачев, проснув­шись, вспо­ми­нает свой побег из немец­кого лагеря в 1944 г., переход через линию фронта, допрос в особом отделе, обви­нение в шпио­наже и приговор - двадцать пять лет тюрьмы. Вспо­ми­нает и приезды в немецкий лагерь эмис­саров гене­рала Власова, вербо­вавших русских солдат, убеждая их в том, что для совет­ской власти все они, попавшие в плен, измен­ники Родины. Пугачев не верил им, пока сам не смог убедиться. Он с любовью огля­ды­вает спящих това­рищей, пове­ривших в него и протя­нувших руки к свободе, он знает, что они «лучше всех, достойнее всех». А чуть позже завя­зы­ва­ется бой, последний безна­дёжный бой между бегле­цами и окру­жив­шими их солда­тами. Почти все из беглецов поги­бают, кроме одного, тяжело ранен­ного, кото­рого выле­чи­вают, чтобы затем расстре­лять. Только майору Пуга­чеву удаётся уйти, но он знает, зата­ив­шись в медве­жьей берлоге, что его все равно найдут. Он не сожа­леет о сделанном. Последний его выстрел - в себя.

Давно, достаточно давно хотелось мне детально, поабзацно разобрать хотя бы одно произведение такого признанного авторитета в области описания кромешных ужасов ГУЛАГа, второго мэтра после Великого Солженицына, как Варлам Шаламов.

И вот случайно попал в руки номер журнала "Новый Мир" за 1989 год. Перечитал, и окончательно решил, что без подробного анализа не обойтись. Анализа не с точки зрения литературоведения, а исходя из элементарной логики и здравого смысла, призванных просто ответить на вопрос: честен ли с нами автор, можно ли ему верить, допустимо ли принимать описанное в его рассказах за объективно-историческую картину?

Достаточно показать на примере одного рассказа - "Леша Чеканов, или однодельцы на Колыме " .
Но сперва - о "творческом методе" Шаламова с его же слов. Вот что автор думает об объективности и достоверности: "Важно воскресить чувство <...>, необходимы необычайные новые подробности, описания по-новому, чтобы заставить поверить в рассказ, во все остальное не как в информацию , а как в открытую сердечную рану" .
И мы увидим, что весь рассказ сводится к тому, что описываемые там самим Шаламовым факты как таковые резко расходятся с тем, как он их стремится "подать". Факты - это факты. А выводы - это то, что Шаламов нам настоятельно предлагает сделать из них, навязывает свой взгляд, как априори объективный. Посмотрим, насколько первое и второе состыкуются друг с другом.

Итак, поехали: "На Колыму нас везли умирать и с декабря 1937 года бросили в гаранинские расстрелы, в побои, в голод. Списки расстрелянных читали день и ночь." (от РП: Зачем зачитывать зекам списки расстелянных - ведь они друг друга не особо знают, тем более делать это ночью? )

"На Колыму нас везли умирать" - это ведущий лейтмотив во всех Шаламовских рассказах. Развернуто это значит следующее: ГУЛАГ и в частности его колымские филиалы - были лагерями смерти, лагерями уничтожения , те, кто туда попадал - были обречены на смерть. Это повторяется на разные лады на каждой странице по многу раз. Поэтому наша задача будет беспристрастно, не поддаваясь на авторские вскрики и всхлипы, рассмотреть опираясь только на его же слова выяснить - а так ли это на самом деле?

"Всех, кто не погиб на Серпантинной – следственной тюрьме Горного управления, а там расстреляли десятки тысяч под гудение тракторов в 1938 году, – расстреляли по спискам, ежедневно под оркестр, под туш читаемым дважды в день на разводах – дневной и ночной смене." - Вот уже начинаются странные нестыковки в таком коротком отрезке текста.

Первое: зачем нужно было везти десятки и сотни тысяч заключенных за тридевять земель, ОЧЕНЬ далеко, на край географии, тратить на них продукты в пути, солярку и уголь для паровозов и кораблей, продукты и деньги на содержание тысяч конвоиров, строить сами лагеря и т.п. - если никто не мешал расстрелять всех этих людей (если их хотели расстрелять) в подвалах тех тюрем, в которые их посадили при аресте? Что мешало? ООН? Журналисты? ЖЖ-сообщество с его сплетнями? Тогда такого не было. Ничего не мешало в техническом плане.

Второе, непонятно, как выглядел масовый расстрел десятков тысяч людей с юридической точки зрения? Нет, я не идеализирую правосудие той поры. Но все же - приговор есть приговор, его выносит суд. И если суд вынес приговор - лишение свободы, то как можно расстреливать, я подчеркиваю, не просто гноить на работе, морить голодом и пр. - а именно официально массово растреливать? вот пришел этап начальнику лагеря - 1000 человек, у каждого свой срок, своя статья, свое дело. А он их всех одним махом - р-р-раз! и под гудение тракторов! Как он это объяснит начальству, что у него лагерь пустой стал? всех-всех убили при попытке к бегству? ему их прислали содержать и охранять, а он всех в распыл. По какому праву, приказу, как он подтвердит, что они не разбежались?

(от РП: Кстати, а где могилы десятков и сотен тысяч расстрелянных? Ведь они по размеру должны быть сравнимы минимум с Бабьим Яром. За 20 лет правления антисоветчиков ни одного такого захоронения не найдено - а в их распоряжении должны быть и архивы и аэрофотосъемка и всё остальное. А всё просто - нет этих могил десятков и сотен тысяч расстрелянных на Колыме. Вообще. )

И опять же - возвращаемся к первому пункту: зачем было везти за 15 000 километров? Что, в европейской части СССР не было тракторов?

Третье. Совершенно не стыкуются трактора и оркестр. Трактора - они (если принять, что они были и гудели) чтобы скрыть от заключенных факт расстрелов. А расстрел под оркестр, при всех, - чтобы показать: так будет с каждым. Это как стыкуется? Чтобы одновременно не знали, но трепетали? Или чтобы боялись, но не подозревали о расстрелах?

"Я «доплывал» десятки раз, скитался от забоя до больницы и обратно" - это о жизни в лагере смерти, уничтожения и тотального мора. Шаламов честно пишет, что ему ДЕСЯТКИ раз не давали умереть. Его вели или несли в больничку, а там его выхаживали. Почему выхаживали, а не просто - "выздоравливал"? Да потому, что просто выздороветь, "выдюжить", можно два-три раза. А не десятки. Не может крайне изможденный организм - трудом, холодом, побоями - сам по себе выдюжить.

Тут одно из двух:
- либо "лагеря смерти" отнюдь не ставили перед собой цель уничтожение своих заключенных, раз десятки раз вытягивали их из могилы
- либо, если Шаламов сам выздоравливал десятки раз, то условия жизни и труда вовсе не были такими адскими, как они их рисует.

"Средство физического уничтожения политических врагов государства – вот главная роль бригадира на производстве, да еще на таком, которое обслуживает лагеря уничтожения" - вот еще раз звучит "лагеря уничтожения". Но выясняются новые подробности. Оказывается, расстреляли не всех (а как же чуть выше, что - "всех", под оркестры из тракторов?). Оказывается, что необходим трудовой процесс, в котором главная роль отводится бригадиру, назначение которого - уничтожать врагов государства (политических, запомним это).

"Преступления бригадиров на Колыме неисчислимы – они-то и есть физические исполнители высокой политики Москвы сталинских лет" - а чуть выше - "Бригадир – это как бы кормилец и поилец бригады, но только в тех пределах, которые ему отведены свыше. Он сам под строгим контролем, на приписках далеко не уедешь – маркшейдер в очередном замере разоблачит фальшивые, авансированные кубики, и тогда бригадиру крышка. Поэтому бригадир идет по проверенному, по надежному пути – выбивать эти кубики из работяг-доходяг, выбивать в самом реальном физическом смысле – кайлом по спине" .

Получается, что главные виновники - это такие же подневольные люди ("На пять человек выделяется постоянный бригадир, не освобожденный от работы, конечно, а такой же работяга" ), при том - в известных пределах - кормильцы и поильцы своих бригад, преступление которых состоит в том, что они принуждают своих товарищей к труду. Как - увидим дальше.
"Потому-то и была отмечена в немногочисленной статистике и многочисленных мемуарах точная, исторически добытая формула: «Человек может доплыть в две недели». Это – норма для силача, если его держать на колымском, в пятьдесят – шестьдесят градусов, холоде по четырнадцать часов на тяжелой работе, бить, кормить только лагерным пайком и не давать спать... Две недели – это и есть тот срок, который превращает здорового человека в доходягу. Я все это знал, понимал, что в труде нет спасения, и скитался от больницы до забоя и обратно восемь лет " .

Ах, вот в чем дело! Да наш автор - симулянт!! Пока - как он утверждает - силачи доходят "в две недели" (и снова наш главный вопрос: зачем их было везти за 15 000 км?), Варлам Тихонович скитается от больнички до забоя и обратно 8 лет. Видимо, его согревала мысль о том, что пока другие "доплывают", он должен выжить, чтобы поведать ...

Но вот лафа и туфта кончается:
"У бригадира он (новый десятник - прим.) тут же осведомился о моем трудовом поведении. Характеристика была дана отрицательная (вот странно! - прим).

– Что же, б..., – громко сказал Леша Чеканов, глядя мне прямо в глаза, – думаешь, если мы из одной тюрьмы, так тебе и работать не надо? Я филонам не помогаю. Трудом заслужи. Честным трудом.

С этого дня меня стали гонять более усердно, чем раньше".

Вот оно - неизмермое преступление пособника высокой политики Москвы сталинских лет.

Тут, понимаешь, Варлам Тихонович в 208 раз пережил своих умерших-в-две-недели-солагерников, а его стали более усердно гонять. Заметим, его не посадили в карцер, не урезали пайку, не отбили почки, не расстреляли даже. Просто стали обращать больше внимания, как он трудится.

Затем Шаламова отправлют на исправление в бригады к изуверу, и вот что с ним происходит:
"Каждый день на глазах всей бригады Сергей Полупан меня бил: ногами, кулаками, поленом, рукояткой кайла, лопатой. Выбивал из меня грамотность.Битье повторялось ежедневно. Разгорячившись, Полупан снимал куртку и оставался в телогрейке, управляясь с ломиком и кайлом еще более свободно. Полупан выбил у меня несколько зубов, надломил ребро ".

Я боюсь показаться циничным, но пусть меня одернут или поправят люди с медицинским образованием: Шаламов пишет, что били много дней и недель подряд. Били кайлом (сиречь киркой), ломиком, поленом и просто кулаками. Скажите мне, сведущие люди, особенно хотелось бы услышать мнение судмедэкспертов или паталогоанатомов: как может жить, и отделаться ВСЕГО ЛИШЬ несколькими зубами и надлолменным ребром человек, которого со всей силы бьют ЛОМИКОМ И КАЙЛОМ - бьют много-много дней подряд???? Я не знаю, сколько весили тот ломик и то кайло, но явно не меньше нескольких килограмм. Опишите, пожалуйста, что происходит с костями и мягкими тканями человека, которому зарядили острием кайла или ломом по голове, или по рукам, или просто по корпусу? (От РП: Троцкому хватило одного удара ледорубом - по сути кайлом. Один удар ломиком, как правило, перебивает руку, практически всегда если попадает - кости кисти, после нескольких ударов по мягким тканям да ещё нанесённых "разгоряченным человеком" пострадавший не сможет работать точно. )

Живуч был гражданин Шаламов...
Но все плохое когда-то кончается, и вот з/к Шаламов едет в "Центральное северное управление – в поселок Ягодный, как злостный филон, для возбуждения уголовного дела и нового срока" .
"В изоляторе гоняют следственных на работы, стремясь выбить хоть один рабочий час из транзитного дня, и следственные не любят этой укоренившейся традиции лагерей и транзиток.
Но я ходил на работу не затем, конечно, чтобы попытаться выбить какую-т о норму в ямке из камня, а просто подышать воздухом, попросить, если дадут, лишнюю миску супа.
В городе, даже в лагерном городе, каким был поселок Ягодный, было лучше, чем в изоляторе, где пропахло смертным потом каждое бревно. За выходы на работу давали суп и хлеб, или суп и кашу, или суп и селедку."

Продолжаем поражаться порядкам в системе "лагерей уничтожения". Не за проделанную работу, а лишь за выход на нее , дают суп и кашу, и даже можно выклянчить лишнюю миску.

Для сравнения, как кормили в настоящих лагерях уничтожения, в немецких:
"6 августа 1941 года верховное командование немецкой армии издало распоряжение относительно продовольственного рациона советских военнопленных; согласно этому распоряжению, на 28 дней каждому из них полагалось:
6 кг хлеба - 200 гр. в день,
400 г мяса - 15 гр. в день,
440 г жиров - 15 гр в день и
600 г сахара - 21 гр в день."
Можно предположить, что лишних мисок не давали.
А вот как питались в блокадном Ленинграде: "Пятое снижение норм продовольствия - до 250 граммов хлеба в день рабочим и 125 граммов остальным - произошло 20 ноября 1941 года"

А как же кормили товарища Шаламова за его выходы на работу? Вот так:
"Норма питания № 1 (основная) заключённого ГУЛАГа в 1948 году (на 1 человека в день в граммах) :

1. Хлеб 700 (800 для занятых на тяжёлых работах) - !!! сравните с немецкой и блокадной пайкой!!!
   
2. Мука пшеничная 10
3. Крупа разная 110
4. Макароны и вермишель 10
5. Мясо 20
6. Рыба 60
7. Жиры 13
8. Картофель и овощи 650
9. Сахар 17
10. Соль 20
11. Чай суррогатный 2
12. Томат-пюре 10
13. Перец 0,1
14. Лавровый лист 0,1" - отсюда

"Следствие мое кончилось ничем, нового срока мне не намотали. Кто-то высший рассудил, что государство мало получит пользы, добавляя мне снова новый срок." - интересно, почему государство рассуждало иначе, расстреливая под гудение тракторов десятки тысяч людей, осужденных по той же 58-й статье, что и Шаламов?.. Что так резко поменялось в государстве? А может быть Шаламов выше по тексту просто лжёт?

И наконец, рассказ заканчивается тем, что ненавистного изверга Полупана убивают, а также словами "Тогда рубили бригадирских голов немало, а на нашей витаминной командировке блатари ненавистному бригадиру отпилили голову двуручной пилой." .

Помните, я просил запомнить насчет того, что бригадиры были орудием убийства именно политических врагов государтсва? Но в этих словах мы видим, как бригадира убивают не какие-то политические, а именно блатари - убивают жестоко и изощренно - за то, что хотел принудить работать. Шаламов с блатарями солидарен. У самого духу ни на что не хватило, только на филонство, но - солидарен.

Вот такой рассказ. Ложь на лжи. Ложь, приправленная пафосом и лицемерием. У кого другое мнение?

Украинолог

Анализ нескольких рассказов из цикла «Колымские рассказы»

Общий анализ «Колымских рассказов»

Сложно представить, какого душевного напряжения стоили Шаламову эти рассказы. Хотелось бы остановиться на композиционных особенностях «Колымских рассказов». Сюжеты рассказов на первый взгляд несвязанны между собой, тем не менее они являются композиционно целостными. «Колымские рассказы» состоят их 6 книг, первая из которых так и называется -- «Колымские рассказы», далее примыкают книги «Левый берег», «Артист лопаты», «Очерки преступного мира», «Воскрешение лиственницы», «Перчатка, или КР-2».

В рукописи В. Шаламова «Колымские рассказы» 33 рассказа -- и совсем маленьких (на 1 -- 3 странички), и побольше. Чувствуется сразу, что написаны они квалифицированным, опытным литератором. Большинство прочитывается с интересом, имеет острый сюжет (но и бессюжетные новеллы построены продуманно и интересно), написаны ясным и образным языком (и даже, хотя повествуется в них главным образом о «блатном мире», в рукописи не ощущается увлечения арготизмами). Так что, если вести речь о редактировании в смысле стилистической правки, «утряски» композиции рассказов и т. п., то в такой доработке рукопись, в сущности, не нуждается.

Шаламов - мастер натуралистических описаний. Читая его рассказы, мы погружаемся в мир тюрем, пересыльных пунктов, лагерей. Повествование в рассказах ведется от третьего лица. Сборник -- это как бы жутковатая мозаика, каждый рассказ -- фотографический кусочек повседневной жизни заключенных, очень часто -- «блатарей», воров, жуликов и убийц, находящихся в местах заключения. Все герои Шаламова - люди разные: военные и гражданские, инженеры и рабочие. Они свыклись с лагерной жизнью, впитали в себя ее законы. Порой, глядя на них, мы не знаем, кто они: разумные ли существа или животные, в которых живет один лишь инстинкт - выжить во что бы то ни стало. Комичной кажется нам сценка из рассказа “Утка”, когда человек пытается поймать птицу, а та оказывается умнее его. Но постепенно понимаем всю трагичность этой ситуации, когда “охота” не привела ни к чему, кроме как к обмороженным навек пальцам и потерянным надеждам о возможности быть вычеркнутым из “зловещего списка”. Но в людях еще живут представления о милосердии, сострадании, совестливости. Просто все эти чувства укрыты под броней лагерного опыта, позволяющего выжить. Потому непозорным считается обмануть кого-либо или съесть еду на глазах у голодных сотоварищей, как делает это герой рассказа “Сгущенное молоко”. Но сильнее всего в заключенных - жажда свободы. Пусть на миг, но они хотели ею насладиться, почувствовать ее, а потом и умереть не страшно, но ни в коем случае не в плен - там смерть. Потому главный герой рассказа “Последний бой майора Пугачева” предпочитает убить себя, но не сдаться.

«Мы научились смирению, мы разучились удивляться. У нас не было гордости, себялюбия, самолюбия, а ревность и страсть казались нам марсианскими понятиями, и притом пустяками», - писал Шаламов.

Автор подробнейшим образом (кстати, есть ряд случаев, когда одни и те же -- буквально, дословно -- описания тех или иных сцен встречаются в нескольких рассказах) описывает все -- как спят, просыпаются, едят, ходят, одеваются, работают, «развлекаются» заключенные; как зверски относятся к ним конвойные, врачи, лагерное начальство. В каждом рассказе говорится о непрерывно сосущем голоде, о постоянном холоде, болезнях, о непосильной каторжной работе, от которой валятся с ног, о беспрерывных оскорблениях и унижениях, о ни на минуту не оставляющем душу страхе быть обиженным, избитым, искалеченным, зарезанным «блатарями», которых побаивается и лагерное начальство. Несколько раз В. Шаламов сравнивает жизнь этих лагерей с «Записками из Мертвого дома» Достоевского и приходит каждый раз к выводу, что «Мертвый дом» Достоевского -- это рай земной сравнительно с тем, что испытывают персонажи «Колымских рассказов». Единственно, кто благоденствует в лагерях -- это воры. Они безнаказанно грабят и убивают, терроризируют врачей, симулируют, не работают, дают направо и налево взятки -- и живут неплохо. На них никакой управы нет. Постоянные мучения, страдания, изнуряющая работа, загоняющая в могилу -- это удел честных людей, которые загнаны сюда по обвинению в контрреволюционной деятельности, но на самом деле являются людьми, ни в чем неповинными.

И вот перед нами проходят «кадры» этого страшного повествования: убийства во время карточной игры («На представку»), выкапывание трупов из могил для грабежа («Ночью»), умопомешательство («Дождь»), религиозный фанатизм («Апостол Павел»), смерти («Тетя Поля»), убийства («Первая смерть»), самоубийства («Серафим»), беспредельное владычество воров («Заклинатель змей»), варварские методы выявления симуляции («Шоковая терапия»), убийства врачей («Красный крест»), убийства заключенных конвоем («Ягоды»), убийство собак («Сука Тамара»), поедание человеческих трупов («Тайга золотая») и так далее и все в таком же духе.

При этом все описания очень зримые, очень детализированные, часто с многочисленными натуралистическими подробностями.

Через все описания проходят основные эмоциональные мотивы -- чувство голода, превращающее каждого человека в зверя, страх и приниженность, медленное умирание, безграничный произвол и беззаконие. Все это фотографируется, нанизывается, ужасы нагромождаются без всяких попыток как-то все осмыслить, разобраться в причинах и следствиях описываемого.

Если говорить о мастерстве Шаламова - художника, о его манере изложения, то следует отметить, что язык его прозы -- простой, предельно точный. Интонация повествования -- спокойная, без надрыва. Сурово, лаконично, без каких-либо попыток психологического анализа, даже где-то документально писатель говорит о происходящем. Шаламов добивается ошеломляющего воздействия на читателя путем контраста спокойствия неспешного, спокойного повествования автора и взрывного, ужасающего содержания

Что удивительно, писатель нигде не впадает в патетический надрыв, нигде не рассыпается в проклятьях на судьбу или на власть. Эту привилегию он оставляет читателю, который волей-неволей будет содрогаться при прочтении каждого нового рассказа. Ведь он будет знать, что все это не вымысел автора, а жестокая правда, пускай и облеченная в художественную форму.

Главный образ, объединяющий все рассказы -- образ лагеря как абсолютного зла. Шаламова рассматривает ГУЛАГ как точную копию модели тоталитарного сталинского общества: «...Лагерь -- не противопоставление ада раю. а слепок нашей жизни... Лагерь... мироподобен». Лагерь -- ад -- это постоянная ассоциация, приходящая на ум во время прочтения «Колымских рассказов». Это ассоциация возникает даже не потому, что постоянно сталкиваешься с нечеловеческими муками заключенных, но и потому, что лагерь представляется царством мертвых. Так, рассказ «Надгробное слово» начинается со слов: «Все умерли...» На каждой странице встречаешься со смертью, которую здесь можно назвать в числе главных героев. Всех героев, если рассматривать их в связи с перспективой смерти в лагере, можно разделить на три группы: первая -- герои, которые уже умерли, а писатель вспоминает о них; вторая -- те, которые умрут почти наверняка; и третья группа -- те, которым, возможно, повезет, но это не наверняка. Это утверждение становится наиболее очевидным, если вспомнить о том, что писатель в большинстве случаев рассказывает о тех, с кем встречался и кого пережил в лагере: человека, расстрелянного за невыполнение плана его участком, своего однокурсника, с которым встретились через 10 лет в камере Бутырской тюрьмы, французского коммуниста, которого бригадир убил одним ударом кулака...

Варлам Шаламов пережил всю свою жизнь заново, написав достаточно тяжёлый труд. Откуда у него были силы? Возможно, всё было для того, что бы кто-то из тех, кто остался жив, донёс словом ужасы русского человека на своей собственной земле. У меня изменилось представление о жизни как о благе, о счастье. Колыма научила меня совсем другому. Принцип моего века, моего личного существования, всей жизни моей, вывод из моего личного опыта, правило, усвоенное этим опытом, может быть выражено в немногих словах. Сначала нужно возвратить пощёчины и только во вторую очередь - подаяния. Помнить зло раньше добра. Помнить всё хорошее - сто лет, а всё плохое - двести. Этим я и отличаюсь от всех русских гуманистов девятнадцатого и двадцатого века».(В. Шаламов)